27 октября за несколько часов были отмобилизованы сотни тысяч кубинцев. Тогда же поступила информация из кубинских и других источников, что в течение 2-3 дней будет осуществлено нападение на Кубу. Мир подошел к грани ядерной катастрофы. Наш народ стоял у края пропасти, не зная об этом.
Хрущев направил послание Кеннеди с согласием убрать наступательное оружие взамен на обязательства не нападать на Кубу и вывести ракеты с Турции. США согласились снять морскую блокаду и не вторгаться на Кубу, о ракетах же в Турции пообещали вести переговоры в будущем.
26 октября, в самый пик напряженности, начальство додумалось меня, одного из двух врачей части, направить в ненужную по существу командировку в Банес, в дивизион Герченова. Там я стал свидетелем того, как 27 октября, кстати говоря, очень не вовремя, в начале только что начавшихся переговоров с американцами, был сбит американский самолет У-2. Потом не могли толком выяснить, кто же дал на это команду: Москва, наш командующий Группой или командир дивизии. Сделано это было, по-видимому, не без нажима кубинцев.
А дело было так. Только собрались мы уезжать домой, как в дивизионе объявили тревогу. Мы решили подождать и посмотреть. Полил дождь. Вдруг одна из ракет срывается с пусковой установки. Мы в недоумении. Через 40 секунд вторая ракета уносится в облака. Самолета не было не видно и не слышно. Играют отбой тревоги. Бежим к станции наведения. Узнаем: летел самолет на высоте 21000 метров, была дана команда его сбить. От первой ракеты он заколебался, но продолжал лететь, от второй частями полетел вниз. Поздравляем офицеров с победой. Едем домой, по дороге встречаем две машины ГАЗ-69 с русскими и кубинцами. Нас спрашивают: «Что случилось в дивизионе?» Мы всё рассказали. Нас приглашают посмотреть место падения ПРД (пускового ракетного двигателя). В небольшой деревушке полно народа, метрах в трех от магазина лежит ПРД. Кубинцы сначала приняли его за самолет. Поехали искать второй ПРД и самолет, а мы — домой. Потом нашли самолет и останки 35-летнего пилота ВВС США майора Рудольфа Андерсена. Его прах позднее был передан американцам5.
Шума и радости этот самолет наделал много. К Герченову потянулась вереница начальства. Начали раздавать подарки: кому много, а кому — ничего. Несколько человек были представлены к правительственным наградам.
В период после установления морской блокады мы в шутку беспокоились лишь о том, что нам из Союза не будут подвозить продукты и что придется перейти на банановую диету, прелесть которой мы перед этим уже немного испытали.
После согласия США острота кризиса миновала, все вздохнули с облегчением.
Свободное копирование
