На станции мы дежурили сутки. И спать нам было «не положено». Но станция работала не всегда. И в дни профилактики ночью совершенно нечего было делать. Конечно, мы спали. Но спали по очереди и где придётся. Периодически среди ночи приезжал «проверяющий», офицер, назначаемый командиром части.
Пойманных спящими, отправляли на «губу». Меня ни разу не поймали. В первый год – везло, а на втором году службы, по приказу командира, организовали комнату отдыха. В ней поставили 5 коек и разрешили спать по очереди, но не более 4-х часов за смену и не более 2-х часов подряд. Но мы, конечно, договаривались и спали до 6-ти часов подряд. Всё зависело от дежурного офицера. Но если станция работала, то и два часа не всегда удавалось поспать.
И что интересно. До организации комнаты отдыха приходилось спать на голом столе, подложив под голову подсумок от противогаза, где была овальная жестяная коробка фильтра. Так вот, я настолько привык к такому отдыху, что позже отказывался даже от, привезённой кем-то из дома, раскладушки.
Должность оператора пульта считалась элитной. Меня назначили потому, что я попал в армию из НИИ, плюс со второго курса института с факультета «Автоматики и телеметрии». Но и ответственность была большая. Все службы, как я уже говорил, «сводились» на пульт. Любая заминка или сбой могли привести к аварийной ситуации на станции и катастрофе в войсках. Поэтому, во время боевой работы, не только офицеры, но и я жёстко контролировали, чтобы ночью дежурные в разных службах не спали.
Сейчас, воспоминания об этих месяцах службы, слившихся в два года, укладываются в несколько страничек. Но каждые сутки длились двадцать четыре часа, которые надо было прожить.
И эти ночные дежурства… Самые интересные были тогда, когда мы обеспечивали учения моряков. Тогда все сутками не спят, некогда. Дежуришь за пультом, а вокруг разные звуки, писки сигналов генераторов, журчание воды в контурах охлаждения. Днём вокруг снуёт много народа, а ночью остаются только дежурные в каждой службе. И сидишь за пультом, а вокруг светятся сигнальные лампочки и экраны осциллографов как в космическом корабле. После двух ночи, от однообразия звуков, начинаешь задрёмывать, и вдруг вздрагиваешь, очнувшись.
Однажды, осенью в такую ночь я задремал… И вдруг! БА-БАХ!!! Грохот подобный взорвавшейся гранаты разбудил меня! И это мягко сказано. Я подскочил! А сердце моё чуть не разорвалось… Что это??? В зале тишина! Я кинулся к стойкам усилителя. Все блоки отключены, сигнала на выходе нет! Вбежал из дверей комнаты отдыха дежурный офицер с ошалевшим взглядом. Я начал запускать резервный усилитель. Офицер помогал мне.
Вдруг! И на этом блоке выбило предохранители. Это уже ЧП!
Мы заменили предохранители и повторили запуск. Он прошёл в штатном режиме. Мы вздохнули и решили найти причину отказа в первом блоке. Когда открыли переднюю панель, увидели рядом с разрядником обгорелую мышку – полёвку.
В наступавшие осенние холода, мыши стали искали пристанища в домах. Вот и не повезло мышке. Разрядники представляли собой два блестящих шара. При перегрузках в цепях проскакивала искра. А мышка искала тёплое место и замкнула цепь.
В непогоду, когда ветер колыхал антенну, такие разряды от перегрузки случались нередко. Но этот звук я впервые услышал в тот несчастливый для мышки день.
Свободное копирование
