Вторник, 27 ноября
Видел своего дорогого министра; в момент своего отъезда в Гатчину он казался очень озабоченным. А между тем, сегодня его доклад не должен вызывать у него тревоги.
Среда, 28 ноября
Продолжительное посещение Гундобина; он, кажется, в восторге от того, что проект Никонова не встречает одобрения, но я говорю с ним откровенно на тему о крайнем самолюбии, которое замечаю в нем самом.
Около 11 часов меня просят к министру. Гире рассказывает мне, что в понедельник на заседании Государственного совета немножко потешались над министром народного просвещения, поздравляя его с сильной пространной речью германского императора против увлечения классицизмом. Бедный старый граф Делянов был загнан в тупик, но изо всех сил пытался защищаться. Он дошел до утверждения, что, подкапываясь под изучение латинского и греческого языков, являющихся основой всего прекрасного на Земле, Вильгельм II вызовет крушение Германской империи.
Вечером он написал Гирсу, попросив дать ему оригинал текста речи, напечатанной в "Staats-Anzeiger", который мы ему и послали.
Вчера в Гатчине за завтраком, после доклада министра, тоже говорилось об этой речи; наш августейший монарх горячо нападал на своего германского коллегу (думаю, что ему следовало бы сказать "брата"), он и так увлекся, что в качестве аргумента в защиту необходимости мертвых языков сказал: "Да посмотрите, все порядочные люди - классики", на что государыня не без лукавства заметила Гирсу: "А ни он сам и никто из его семьи не изучал латынь". Это было уморительно. Великий князь Алексей вернулся из своей поездки в Гаагу, куда он ездил для выражения соболезнования, и вчера был в Гатчине в полной парадной форме. Он остался завтракать и очень забавлял Их Величества и Гирса своими рассказами. Он умен, очень хорошо рассказывает и обладает в высокой степени даром смешить. Государь его, кажется, очень любит. Маленькая королева Вильгельмина произвела на великого князя приятное впечатление; он говорит, что она очень мила. На обратном пути он останавливался на несколько часов в Берлине и был как нельзя более сердечно принят императором Вильгельмом, который сам его встретил, а затем и проводил на железную дорогу. Состоялся большой завтрак в Потсдаме, а затем катались по парку в экипаже а 1а russe, запряженном подаренной Вильгельму II государем тройкой; бородатый кучер был тоже одет по-русски.
"Гражданин" в резкой передовой статье нападает на речь германского императора против классицизма; удивительно, до какой степени его направление соответствует всегда тому, чего желают в высших сферах.
Вернувшись к себе, успеваю написать еще до завтрака проекты писем Стаалю и сопроводительных записок к делам, отправляемым послам в Берлин, Париж и Рим. В это время полного политического затишья сказать им мало что есть. Позавтракав с Оболенским, опять принимаюсь за работу и до собрания к четырехчасовому чаю заканчиваю проекты писем князю Лобанову и графу Капнисту, последнему - запрос по поводу дипломатического представительства, учреждаемому при новом великом герцоге Люксембургском.
Свободное копирование
