Понедельник, 26 ноября
Спокойное, мирное настроение; я не решусь говорить сегодня министру против проектов Никонова - Влангали. Около 10 1/2 часов меня просят к Гирсу; застаю его готовым ехать в Зимний дворец на выход по случаю праздника Св. Георгия. Он передает мне для прочтения несколько бумаг и среди прочих докладную записку, которую только что прислал ему министр финансов вследствие во многом знаменательной на ней пометы государя. Оказывается, по совету военного агента в Константинополе, поддержанному нашим послом, военный министр счел нужным сделать доклад Его Величеству, в котором испрашивал разрешения приобрести 88 000 турецких железнодорожных акций, которые могли бы быть куплены между 23 ноября и 12 декабря этого года. Предупрежденный генералом Ванновским и очень этим проектом встревоженный, Вышнеградский приезжал вчера советоваться с Гирсом о том, каким образом этому воспрепятствовать. Министр посоветовал ему тотчас написать государю и изложить ему откровенно свою точку зрения. Впрочем, после получения от Нелидова (нашего посла в Константинополе) депеш Гире имел случай обсуждать с государем этот вопрос с политической точки зрения и уверен, что государь не согласится на испрашиваемое военным министром приобретение.
Вышнеградский последовал этому совету. В своей докладной записке он констатировал, что "бюджет 1891 г., вероятно, удастся привести к равновесию, но, между тем, расходы, прогрессивно растущие в силу вводимых во всех отраслях государственного управления улучшений, могут принести свои плоды только со временем; настоятельная необходимость перевооружения армии, воссоздание нашего флота и устройство стратегических железных и шоссейных дорог в ближайшие годы потребуют, несомненно, заключения займов в значительных размерах". "К сему присоединяется, - добавляет Вышнеградский, - вопрос об упрочении нашей денежной единицы; без разрешения сего вопроса правильное экономическое развитие народной жизни в России совершенно невозможно, и потому задача сия высочайшей Вашего Величества волей поставлена на первый план в числе целей, к каким должно стремиться финансовое управление. Между тем, и эта цель, для которой ныне пролагаются пути и изыскиваются средства, потребует также в свое время обращения к кредиту". Прибегать в этих условиях к займу в 100 000 000 франков в целях покупки турецких железнодорожных акций представляется крайне вредным, говорит в заключение министр; это помешало бы достижению намечаемых целей, создало бы затруднения на пути заключения гораздо более необходимых займов. Сверх того, приобретая права на турецкие железные дороги, мы вызвали бы подозрения и интриги со стороны других европейских держав, что поколебало бы европейский мир и сделало бы невозможным успех наших финансовых проектов, породило бы сомнения в прочности мира, которым благодаря нашему монарху пользуется Европа, и может окончательно помешать тем целям, которые поставлены перед правительством.
Государь возвратил Вышнеградскому этот документ со следующей пометой: "Совершенно согласен с вашим мнением и нахожу весьма странным пускаться нам в такие рискованные и дурные предприятия".
Оболенский возвращается с выхода только во втором часу, и мы, таким образом, завтракаем довольно поздно. Оболенского просят к министру; он говорит Гирсу о проектах Никонова по устройству приемного покоя; позднее за 4-часовым чаем узнаю от Зиновьева: Гире запрашивал по этому поводу Никонова, последний огорчен тем, что его проекты не встречают одобрения и даже говорит об отставке. Мне жаль огорчать Никонова, но разве это недоказывает, что все у нас сводится главным образом к вопросу самолюбия, а не действительной пользы.
Около 8 1/2 часов поднимаюсь к министру; он дает мне некоторые указания относительно того, что, по его мнению, следует написать с отправляющимся в четверг курьером.
Оболенский возвращается не очень поздно, и я ему сообщаю переданное мне Зиновьевым по поводу Никонова.
Свободное копирование
