Четверг, 15 марта
Зашифровываю эту телеграмму и отправляю ее. Поднимаюсь к своему министру. Он думает, что перенесение сюда переговоров о возобновлении договора устроено Шуваловым, недовольным тем, что не пожелали сохранить его дополнительный протокол; вероятно, эта внезапная перемена вызвана отправленной 13-го вечером телеграммой, и министр говорит, что, давая ему совет ее послать, я действовал как бы под влиянием истинного вдохновения. Он хочет приостановить пока отправку уже подписанных инструкций и дать уезжающему сегодня Горну лишь свое письмо Бисмарку, письмо самого Бисмарка, присланное Шуваловым, и сопроводительное письмо к нему, а также записку, которой он предупреждает посла о том, что ввиду одобрения государем плана о подписании возобновления договора в Петербурге он не посылает ему инструкций, о коих была речь, хотя они одобрены и уже подписаны Его Величеством.
Газеты полны подробностями отставки князя Бисмарка, получившего титул герцога и звание фельдмаршала германских армий. В сущности, титул этот лишь пустой звук по сравнению с тем ореолом, которым окружено имя Бисмарка; что же касается звания, то за этим чувствуется чье-то влияние. Бывшему канцлеру приписывают следующую остроту: он якобы сказал, что их государь желал, вероятно, сделать chasse-croise, назначив своего лучшего генерала канцлером, а его самого сделать генералом.
Пятница, 16 марта
Лаконичные телеграммы графа Шувалова сообщают, что Швейниц выезжает завтра в Петербург, что Каприви назначен министром иностранных дел, что ввиду отклонения Альвенслебеном предложения занять пост государственного секретаря по иностранным делам на эту должность намечается баденский посланник в Берлине барон Маршаль; в этом усматривают доказательство усиления влияния великого герцога Баденского.
Свободное копирование
