Мы ехали две станции полною рысью и ночевали в уездном городе Душете; на другой день проехали Мцхет, прежнюю резиденцию грузинских царей, на самом берегу Куры. Чем становился я нетерпеливее, тем медленнее стали подвигаться к цели. Дождь промыл дорогу, лошади и экипажи скользили и раскатывались; наконец, доехали до последней станции Гартискара, где, на беду, не было лошадей и откуда идет другой тракт на крепость Гори. Мы принуждены были выжидать обратных лошадей; пока их кормили, прошло мучительных пять часов; между тем все лил дождь, все пытало терпение. Неприятность нового моего назначения, неизвестность нового места жительства были на время стерты радостною надеждою на свидание с сыном и с испытанными родными в постоянной и чистой любви, в продолжение всей нашей разлуки. Дети заметили мое беспокойство и сами смутились ожиданием. "Мы сегодня так долго едем, что никого не увидим до утра"; на это нетерпеливое мое замечание, а может быть, и обдуманное предисловие ответил старик Никифор, что никогда не будет поздно, что Анна Андреевна и Марья Васильевна ожидают во всякое время, что для всех детей уже давно кроватки готовы, все устроено и придумано, как доставить нам отдохновение после такого дальнего пути. "Я рад за тебя, мой друг, и за детей, -- сказал я жене, -- но я должен отказаться от родного и гостеприимного крова; я остановлюсь в гостинице; ты знаешь почему?" Жена моя без всякого возгласа покачала головою и обычным, нежным, спокойным голосом возразила мне без малейшего упрека: "Я все делила с тобою, мы вместе были в тюрьме, почему же теперь расставаться на несколько дней?" Я не должен был остановиться у родных в доме начальника Главного штаба не оттого, что он занимал второе место в краю, а я, как рядовой, стоял на низшей ступени чинов,-- родство этого не разбирает; но еще в Чите узнал я, что генерал Н. Н. Раевский, командир Нижегородского драгунского полка, был арестован на гауптвахте за то, что пригласил к себе на обед бывшего моего соузника 3. Г. Чернышева, рядового. Вот почему я не мог остановиться у родных.
Дождь лил целый день; мы выехали пред вечером. Стемнело совершенно, тащились шагом; впереди ехал казак обратно с двумя заводными лошадьми, которые рядом были привязаны одна к другой; дорога была узка, с одной стороны скала, с другой -- пропасть; колеса раскатывались, как сани, от скользкой глины. Лошадка казачья, заводная, крайняя, поскользнулась, повод, к счастью, перервался, и конь с визгом и шумом скатился на десятки сажен в пропасть -- и был таков; но казак остался невредим с остальными конями; несмотря на это, я все торопил ямщика. Наконец, завидели огни Тифлиса, приехали и остановились в гостинице Матасси. Чрез полчаса сын мой старший был в моих объятиях.
Свободное копирование
