Иду на проходную встречать Сашку. Он теперь работает завхозом в соседней с телецентром школе. Давно просил устроить ему экскурсию по Шаболовке, и сегодня я ему выписала пропуск. Договорились, что он придёт в два часа и, после осмотра телецентра, мы вместе пообедаем в столовой.
- С кем это ты болтала сейчас? – сердито спрашивает меня Сашка. – Я через забор видел, как ты выбежала во двор, думал, ты ко мне бежишь, а ты к парню подбежала.
- Ну и что? Это был парень из кинохранилища. Он опоздал с доставкой моего заказа в монтажную, а там сидит режиссёр, ждёт киноматериал... Уже психует... Вот я рабочего и поторопила. И к тебе не опоздала. Сейчас ещё нет двух часов. В чём дело?!..
- Ладно... Ни в чём... Я жду здесь тебя на морозе уже с часу дня, а ты с мужиками флиртуешь! - злится Сашка.
Мороз, мороз... Мороз не только на улице. Он уже давно поселился в моём сердце и покончил с добрым отношением к Сашке. Мне всё труднее терпеть его капризы, его грубость, его «шалости». А последняя его «шалость» - увлечение шестнадцатилетней десятиклассницей, ученицей школы, в которой он работает. Проверять правдивость его рассказа, чтобы спасти девочку, не хочу. В конце концов, пусть о ней думают её родные! Да, и ревности нет ни капельки. В подобных «шалостях» я уже давно с ним расквиталась.
Почти сгоревшие угольки любви последним язычком пламени лизнули моё сердце в жаркий июль 1962 года. Тогда я только что вернулась с Сашей в Москву, начала работать в Теневом театре. Настроение было отличное, и я вновь была готова полюбить весь мир.
В солнечный день, купив себе ситцевый, белый, в мелкий зелёный горошек, купальный костюм, я пошла загорать в открытый бассейн на Кропоткинской. Выкупавшись, выхожу из воды, оглядываю «побережье» бассейна, ищу свободный топчан, чтобы позагорать...
- Девушка! – слышу я голос какого-то парня. – Идите к нам! Мы вам уступим топчан, если вы позволите нам расположиться на камнях у ваших ног.
Подхожу... Два парня, улыбаясь, встают и освобождают мне топчан.
- Пока, Валерка, – говорит один из них. – Мне пора уходить. Смотри, не проболтай тренировку.
Ребята попрощались, и Валерка, как я поняла, зовут одного из них, сел рядом с топчаном.
Потом Валера мне в письме написал, чем я его «сразила». «…Твой мокрый, тонкий, белый купальник облепил фигуру и полностью обнажил тело, превратив тебя в выходящую из воды Венеру и с естественной грацией «богини», проходящую мимо нас...»
Да... Покупая белый купальник, я, глупая, не подумала о таком возможном эффекте и, читая письмо, даже покраснела, устыдившись своей дурости.
Мы познакомились... Он рассказал, что живёт в Выборге, но учится в Ленинградском медицинском институте, хочет стать хирургом. Остался последний год до исполнения мечты. А в Москву приехал как участник соревнований по классической борьбе, перворазрядник, и через день уезжает в Выборг домой.
Глядя на его фигуру спортсмена, от которой веяло мужской, тёплой силой, вглядываясь в спокойные, умные глаза, вслушиваясь в тихую, доброжелательную интонацию, я совсем забыла о своём замужестве, о родных, о театре, и хотела только одного – никогда не расставаться с ним.
- Ты замужем... – огорчённо сказал Валера в метро, держа мою окольцованную руку, - и нельзя тебя любить...
- Кольцо ничего не значит, - тороплюсь я его успокоить. – Если оно тебя смущает, забери его с собой... Я для тебя свободна... Когда решишься, оденешь мне его на палец в знак, неожиданной для нас, обоюдной любви.
Мы провели ночь в лесу у костра. И, чтобы отвлечь его и себя от острого желания физической близости, я, почти не умолкая, говорила. Утаив самое страшное, я ему рассказала о своих злоключениях в Москве, о причине замужества, о Сашке, о театре, о родных и о Риге, от которых вновь уехала, чтобы стать настоящей актрисой. Он очень удивился, что я до сих пор не студентка, но я рассказала, что уже получила первую пятёрку на вступительном экзамене-собеседовании в институте культуры и надеюсь скоро стать студенткой вечернего режиссёрского отделения.
Утром у обоих ломило тело от неудовлетворённого желания: я побоялась скоропалительной близостью опошлить наши отношения. Мы расстались, договорившись писать друг другу. А в сентябре, в свой отпуск, я обещала приехать к нему в Ленинград, чтобы, может быть, больше никогда не расставаться.
Он всё лето забрасывал меня почти ежедневно чудесными, умными, полными любви письмами, которые я получала на почте «до востребования». А в моих письмах он читал о радости общения с ним даже на расстоянии, о том, что с нетерпением жду сентября, дня встречи...
Свободное копирование
