Киев. 1880-1892 - 7

 Кассирами у Иваненко служили: г-н Сабатели и г-жа Селезнева (сестра Чужбиновой). Селезнева впоследствии поступила на сцену под псевдонимом Вариной и была недурной водевильной актрисой; в настоящее время она сцену, кажется, оставила.

 Судьба Сабатели была очень плачевна. В каком то из городов, кажется в Оренбурге, он из ревности в кого-то выстрелил и был судим за покушение на убийство. Так как его судили не судом присяжных, а коронным, то оправдательного приговора и быть не могло. Хотя участь его по возможности и была смягчена, но все-же по приговору он не имел права везда в губернские города, а потому скитался по захолустным, с трудом снискивая себе пропитание. Эта скитальческая жизнь сильно расшатала его нервную систему и когда им наконец было получено полное помилование -- было уже поздно; он стал страдать разстройством умственных способностей, придумывал все какие-то грандиозные проэкты обогащения России и получил даже аудиенцию у одного из наших министров, которому изложил план изменения системы монополии. Хотя все видели, что он ненормален, но его не тровали, так как помешательство* его было не буйное, В 1897 г. весной Сабатели попал в Киев, где болезнь его приняла уже такие размеры, что его поместили в больницу, где он, спустя месяца три, и умер, Расходы по похоронам принял на себя покойный Т, А. Чужбинов.

 Антрепренером городского театра был Иосиф Яковлевич Сетов, которого, не знаю почему, все звали papa Жозеф. Хотя по условию с думой, Сетов обязан был держать русскую оперу, но у него была и оперетка. Меня крайне поразило, что городское управление допустило в принадлежавшем ему театре балаган, но в известиях думы за 1881 год я нашел мотивы такой поблажки Сетову. Я нашел там заявление Сетова, где указывалось, что оперных артистов, годных для Киева, негде взять, что все, бывшее у него хорошее, приглашено на Императорскую сцену, а потому, до нахождения подходящих для Киева оперных артистов, шь просил разрешить ему наряду с серьезной оперой и оперу комическую; я всегда под комической оперой разумел такие, как: "Криспин и Кума", "Севильский Цырульник" и др., но в Киеве мне пришлось впервые узнать, что под комической оперой надо разуметь оперетку. Дума, или, вернее сказать, городской голова Эйсман, который тогда представлял собой думу, временно разрешила Сетову и комическую оперу. В результате оперетка шла четыре раза в неделю, при полных почти сборах, а опера два раза -- при пустом почти театре. В оперетке я никогда не бывал, но помню, что в составе ее были; H. I. Сетова, дочь Сетова (по мужу Андреевская), Чарская, Родон, Леонов, Завадский. В опере служили: Яниковская, Веревкина, Медведев, Вакуловский, Каминский, итальянец Раверто и др. Посещая оперу я убедился, что Сетов бм совершенно прав, называя свою оперу слабой. Никогда не забуду постановки оперы "Демон", заглавную партию в которой исполнял баритон Каминский. Передо мной, как сейчас, фигура маленького, обрюзглаго патера, с слюнявыми глазками и непозволительными гримасами, поглядывающего на Тамару, как кот на сало. Благодаря Каминскому "Демон" обратился в тот сезон в комическую оперу.

 О Каминском я слышал еще года через два по поводу его дебюта в Москве у Лентовского в оперетке "Корневильские колокола". Входную арию "Бродил три раза кругом света" он спел до того хорошо, что его заставили повторить ее несколько раз. Яо когда коснулось прозы и Каминский, с сильным еврейским акцентом, сказал:

 "Однакова я замечаю, что здешняго народнаго селения, весьма любезнаго себе", публика до того стала хохотать, что дальше ничего не было слышно, а Лентовский, сидевший в то время в ложе, от хохота свалился со стула и долго не мог прийти в себя. Я знал еще такого певца -- Мазурова.

 У него был чудный голос (тенор); было это в Одессе. Первый выход его в "Цыганском Бароне" произвел фурор, но когда он заговорил прозой à la Каминский, с одесской публикой случилось тоже, что и с московской. В сезон 1877--78 г. Каминский снова служил в "Киеве у Савина, но исполнял только вторыя партии, в числе которых ему очень удалась партия кантора в опере "Уриель Акоста". Вообще об опере этого сезона говорить много нечего и я вполне понимал Сетова, который обращался с просьбой к Милославскому в Одессу прислать ему подкрепления в виде итальянских артистов. Все-же о городском театре я должен упомянуть, так как там выступала в тот сезон Сарра Бернар, впервые тогда появившаеся в России. Приезду знаменитости предшествовала до того забористая реклама, что задолго до ее выхода все билеты, не смотря на громадныя цены,-- были разобраны. Когда Сетов заметил, что продажа билетов идет очень бойко, он сам у себя купил четыре ложи бель-этажа, а три ложи разрешил взять Каминскому в счет жалованья (вероятно в благодарность за исполнение партии "Демона"). Дня за три до первого спектакля Сарры Бернар, в кассе было объявлено, что билетов уже нет, а Сетов заявил, что им оставлены четыре ложе для знакомых, которые согласны, впрочем, продать их по сто руб. Покупатели нашлись, равно как и на ложи, взятыя Каминским. Я передаю об этом потому, что Сетов мне об этом рассказывал, даже хвастая, что благодаря Сарре Бернар, у него завелись "карманные" деньги. Видно, в смысле денег Сетов стоял в такой же зависимости от своей жены, как и Степанов от своей.-- Приезд Сарры Бернар взбудоражил и местное драматическое общество, которое постановило уполномочить своего председателя Л. А. Куперника приветствовать знаменитую артистку речью. Я был на вокзале, но речи Куперник почему-то не произнес, а приветствовал артистку Сетов, поднесший ей лавровый венок, при весьма жидких аплодисментах присутствовавшей на вокзале публики. Объясняю я это тем, что до приезда в Киев, Сарра Бернар была в Одессе, откуда получились известия, далеко не рисовавшия артистку столь знаменитой, как об этом гласила реклама. Присутствие массы публики на вокзале объяснялось довольно просто: туда прибыли лица, которые, не имее средств платить бешеныя деньги за места в театр, решили взглянуть на артистку даром. Некоторые лица покупали билеты вскладчину; одно кресло занимали последовательно четыре человека, если шла четырех-актная пьеса, и пять, если пьеса была в пяти действиях; не ясно-ли из этого, что в первый приезд Сарры Бернар ее стремились видеть не как артистку, а как какое-то чудо, о котором, благодаря рекламе, говорили повсюду. Пребывание Сарры Бернар в Киеве памятно мне еще и по полемике, возникшей между газетами "Киевлянин" и "Заря", при чем последняя, редактировавшаеся в то время зятем Сетова, г. Андреевским, действительно пересаливала, давая восторженные отзывы о приехавшей знаменитости.

 Как уже замечено, Сетов посвятил всю свою деятельность оперетке, оставив оперу в явном пренебрежении. Когда вследствие этого некоторые гласные подняли в думе вопрос о расторжении контракта с Сетовым, последний дал пространное, и вместе с тем престранное, объяснение, в котором уже не доказывал, что негде взять хороших артистов, а находил, что труппа его вполне удовлетворительна, что ей постоянно аплодируют, до того даже удовлетворительна, что умерять восторги публики приходится мерами полиции. Гласные думы, заявил далее Сетов, не есть общественное мнение, а так как оно за него, то следовательно опера хороша. Оетову однако сделано было предостережение и дан был месячный срок на улучшение оперы. Таких сроков дума давала несколько, но Сетов попрежнему держался своей системы и только по окончании срока его контракта с думой, у него был отнят театр и передан Савину, что случилось в 1883 году.