На ролях комических старух была Марья Андреевна Чарская. Я помню ее еще под псевдонимом Андреевой, когда она служила в Одессе одновременно с Никитиным и Фабиянской, но это было очень давно и какие она тогда играла роли -- не знаю. Г-жа Чарская пользовалась в Одессе успехом, но после описываемого сезона я ее в драме больше не видел; в Киеве, в 1881 г. она служила у Сетова в оперетке, а г-н Чарский в то время облекся уже в тогу Шекспира, разъезжая на гастроли. Вспоминая сезон 1867--68 г. не могу обойти молчанием суфлера театра Ивана Павловича Ананьева, с которым я прожил целый год на одной квартире, а потому и коротко узнал. Педант по службе, он в будке своей священнодействовал и не было случая, чтобы кто-либо из артистов был им недоволен; напротив, большинство артистов в Ананьеве заискивало, он было прекрасный суфлер и не раз выручал артистов. Так, по крайней мере, говорили мне все. Как человек, Ананьев был очень симпатичен и в высшей степени скромен. Вне театра он знал только свою квартиру и в очень редких случаях мне удавалось затащить его в трактир выпить чаю или закусить. Ананьев от "больших" артистов держался в стороне и больше якшался с "маленькими" и нередко мне приходилось видеть, как он делился с ними последним рублем. Таким я знал Ананьева до его женитьбы на сестре Чарской. Впоследствии я с ним встретился в Киеве, спустя много лет, но прежние отношения между нами уже не возобновлялись. О смерти Ананьева, последовавшей в 1890 года, в Екатеринославе в будке во время спектакля, я искренно пожалел, как и вероятно все, близко его знавшие. После смерти Ананьева осталась вдова и сын. Одно время вдова эта служила в драматическом обществе в Киеве, а затем в театре Соловцова; сын Ананьева тоже поступил на сцену и в настоящее время служит у Соловцова и своим небольшим жалованьем прокармливает себя и мать. Живут они где-то возле Байкового кладбища, занимая крошечную квартиру за три рубля в месяц.
Свободное копирование
