23 мая 1923 г.
Я еще не кончила своего туалета, как вернулся Бой. (Он не застал дома Шокальского). Он проводил меня до таничкиных дверей (не доходя одного этажа), и я очутилась среди "шерфольцев". Все уже были на месте. Мэтр был в кожаной куртке. Макс тщательно завит. Катя даже в шелковых чулках.
Мэтр сидел во главе стола, vis-à-vis Бронников, который имел по правую руку Таню, по левую -- Катю, а Мэтр -- Макса и меня.
Под влиянием черного кофе я разбодрилась и танцевала то с Катей, то с Таней. "Старик" обращал на меня очень мало внимания. (Мы называем Эредиа стариком и отчасти перенесли это название и на Мэтра). Но мне было хорошо и просто.
На следующий день, 18 мая, состоялась вторая вечеринка -- общая. Было 10 дам, Мэтр и Бронников. Все дамы были до того очаровательны! Бронников до того усердно играл! Мэтр с такой математической точностью распределял свое внимание между 9 дамами (минус я, обо мне он забывал), даже когда О.Н. Брошниовская повелела мне сесть с ним за стол, в середине чая сбежал на другой конец стола.
Вина было как раз столько, чтоб привести меня в бесподобное настроение и сделать ноги безмерно легкими и жаждущими танцевать. Поэтому я плясала за кавалера и за даму, не переставая, и от души веселилась, как в 15 лет. Разошлись в 12 часов.
Шел дождь. Мэтр, Катя и Лейкина скоро исчезли за серой завесой, ни с кем не простившись. Мы с Таней взяли извозчика.
В воскресенье были на выставке в Академии Художеств. Там были вещи Надежды Константиновны и Николая Эрнестовича Радловых. Вообще же было много скучного и лишнего. Но школа Петрова-Водкина произвела на меня большое, волнующее впечатление. В понедельник у нас была А[нна] Ив[ановна] Ходасевич. Читала последние стихи Влад[ислава] Фел[ициановича]. Одно мне очень понравилось, о берлинских улицах.
Вчера, придя домой и купив по дороге из лодки, у тихвинских мужиков на Мойке горшок для теста, мы дружно разогревали обед на примусе и мыли посуду.
Собираемся в Васкелово. Лозинские тоже должны были жить там, и я очень радовалась видеться с Мэтриком, но Т[атьяна] Бор[исовна], видимо, не очень-то этому радовалась и сняла срочно дачу по Ириновской жел.д.
Я просила Мэтра мне писать, чтоб быть спокойной, что он здоров и ему хорошо. Мы же с Боем, я надеюсь, проведем чудесный месяц.
Макс говорит, что у меня "счастливейший в мире характер". Может быть. И спасибо за него Богу и предкам моим.
Свободное копирование
