Главная перемена заключалась в принятии себя такой, как есть, в отказе от воображаемого идеала. Я также поняла, что переросла свой брак с Эйбом и что долго мы вместе не останемся. Я хотела сохранить семью ради Натали, пока она достаточно не подрастет, чтобы понять и не получить травмы из-за нашего развода. Эйб не возражал против моего посещения психоаналитика. Мы обсуждали это и даже думали, что психоанализ может помочь улучшить нашу супружескую жизнь. К тому моменту мы оба уже признали, что с нашими отношениями что-то серьезно не в порядке.
«Пусть у нас будет "современный брак", — предложил Эйб. — Пусть мы будем свободны делать что хотим, идти каждый своей дорогой иногда, но останемся семьей... Никакого развода».
Я согласилась. Ведь я и так уже вела независимую от него жизнь. Я знала, что он встречается с другими женщинами. Он объяснил, что это часть нашего «современного брака ». У меня тоже был недолгий «роман », но я прекратила его, как только он начал перерождаться во что-то серьезное. Эйб и я виделись все реже, но оставались друзьями. Потом у него произошло неизбежное: серьезные отношения с молодой женщиной, настаивавшей на браке. Через какое-то время Эйб попросил у меня развод.
Как ни странно, его просьба меня больно ранила. Я знала, что и ему это больно. Мы попали в западню, которую поставили себе сами. «Современный брак» совсем не обязательно спасает от развода.
В 1940-х годах консультативная помощь по вопросам семьи и брака еще не была так популярна и развита, как теперь. Сегодня такие программы, как «Предупредительные меры и оздоровление отношений», нередко помогают сохранять браки. «Семьям нужна постоянная поддержка», — написано в брошюре другой подобной программы. «Новому», или «свободному», браку, как его теперь называют, тоже уделяют много внимания. Но количество разводов тем не менее неизменно растет.
Натали была счастлива в школе, счастлива видеть нас, когда мы ее навещали, и с радостью ехала домой на каникулы. Я вся сжималась от мысли, что мы причиним ей боль. Когда мы трое наконец сели и приступили к неизбежному разговору о разводе, мы все вместе плакали. Нам всем было плохо и больно, но изменить ничего мы уже не могли. Теперь необходимо было избежать лишних страданий, и мы попытались сделать именно это.
Натали знала, что такое развод: большинство детей в ее школе имели по две пары родителей, разведенных и вступивших в новый брак отцов и матерей. Она была исключением, однако перспектива стать как все ее не очень радовала. Впрочем, она понимала, что значит полюбить и разлюбить; в первый раз она влюбилась в трехлетнем возрасте. Объектом ее увлечения был «мужчина старше нее», семи лет.
Мы жили в летнем доме на севере штата Нью-Йорк вместе с еще двумя семьями, в каждой был ребенок: Джордж и Анна, оба семилетние. Джордж и Натали вставали рано и играли вместе каждое утро, пока не появлялась Анна. При виде Анны Джордж бросал Натали и больше ее не замечал до конца дня. Как-то я услышала, что Натали сказала: «Лучше бы я никогда с тобой не встречалась!»
Конечно, полюбить и разлюбить можно, но это не должно относиться к родителям. Она очень старалась как-то наладить мои с Эйбом отношения, но, когда наконец смирилась с ситуацией, вела себя замечательно. В какой-то момент Эйб решил отказаться от развода, но к тому времени я уже решила, что так будет лучше. Я только хотела найти для этого подходящее время. Довольно скоро какими-то неисповедимыми путями все встало на свои места.
Свободное копирование
