***
Дневник.
Из-за сильной грозы даже лечение приняла немного позже, чем всегда. Дома перестало течь – в выходные дни починили крышу. Это уже хорошо, радостно. Дела дома обычные.
***
Все мы, живущие в одной квартире, конечно, сдружились, помогали друг другу, чем могли. Старшая из сестёр Аня рассказала мне свою печальную историю. Её мужа забрали незадолго до войны. Её всё время, как «водится по ночам», вызывали на допросы. Угрожали, что и её арестуют, если она не расскажет всё, что знает: с кем муж встречался и где, кто у них бывал, о чём говорили. И это-то не в городе, а в самой настоящей глуши. Туда можно было добраться или на пароходе – летом по Оби, или пешком (около 400 км), т. к. никакого автобусного сообщения тогда не было и в помине. Колхозные полуторки дальше райцентра не ездили, да и то в зависимости от погоды и состояния дороги. Была у Ани пятилетняя дочка. И вот она, чтобы избавиться от преследования, вместе с младшей сестрой поступила в институт, а туда охотно брали всех, у кого было среднее образование, т. к. студентов было мало. Это машиностроительный институт из Запорожья, а свой педагогический перевели в Бийск.
***
Дневник.
Это последняя дневниковая запись.
Сегодня с ночи начались дожди и ливни. Не выполнила намеченного: прервала записи на этом числе*. Сначала было очень много работы, потом добавились и другие заботы и печали. Весь оставшийся год прошёл в том же ритме, который я фиксировала целых полгода. От радикулита к осени почти избавилась, но приходится быть очень осторожной, боюсь обострения. Ведь он начался в одно мгновение, когда я подняла большую тяжесть: обломки чугунных труб, которые выносила после ремонта, и длился несколько месяцев, очень много пришлось проделать процедур.
(*Предыдущие дневниковые записи сделаны с января по июнь 1987-го года. Эту (последнюю?), исходя из контекста, можно датировать зимой того же года. Установить конкретное число не представляется возможным.)
***
Писем сёстры из дома не получали, т. к. их не отправляли до лета. А вот телеграмму получили. Её передавали по телефону от одного пункта к другому, а потом по телеграфу. Сообщение было ужасное: умерла их мать, а девочка у соседей, дом брошен. Людей в деревне было мало, мужчины на войне, многих молодых женщин мобилизовали на различные работы. Чуть отойдя от шока, Аня решила идти домой пешком. Несколько человек, ещё кроме нас, выкупили свой хлеб по карточкам на 2 дня. Иссушили его на сухари, и с тем отправили Аню в дорогу. Ещё взяла она карту той местности, по которой надо было идти. Купила 2 пары лаптей, т. к. в валенках пройти такой путь было невозможно, и отправилась. Сестра её Вера, да и все мы очень переживали. Письмо получили уже в конце мая. Аня описала свой путь от села к селу, от избы до избы. И везде не отказывали от ночлега, кормили щами, картошкой. Около 2 месяцев она шла, а вышла в конце декабря, но пришла ещё лютой зимой. Ей тоже пришлось до весны жить у соседей, т. к. изба насквозь промёрзла. Эта случайная и недолгая встреча запомнилась на всю жизнь. Летом мы из Барнаула уехали.
Свободное копирование
