***
Дневник.
Хожу на электролечение. По дороге домой делаю необходимые покупки, а дома – повседневное.
***
Вот мы: я, она и мама да ещё 2 девушки её подруги на свой страх и риск пустились в путь. Ехали, на чём придётся, на товарняках, на цистернах, на попутных машинах. Так добрались до Дербента, а там вместе с другими беженцами получили пропуск, завербовавшись на работу в г. Барнаул на эвакуированный туда Котельный завод из Ленинграда. Дальше мы ехали с пропуском: через море из Баку в Красноводск, а там на поезде до Барнаула. Адрес свой мы сообщили своим родным в Казани, они очень обрадовались, т. к. думали, что нас нет уже в живых. Через них нас нашёл в Барнауле Ваня. . Так мы снова стали все вместе. Целый год с мая 1943 до июня 1944 мы прожили и проработали в Сибири. Меня взяли на Котельный завод в отдел кадров по работе с малолетками – фезеушниками, которые всю войну работали на заводе наравне со взрослыми. Мама работала вахтёром в общежитии, в котором мы жили. Ваня этот год не работал. У него было плохое здоровье после всех злоключений, которые с ним случились.
***
Дневник.
По дороге в поликлинику прохожу через центральный парк. Он благоухает! Ухожен, чист, зелень буйная – молодая. Отдыхает глаз и душа. Назад – тем же путём. Получается вынужденная, но очень приятная прогулка. Так бы просто не пошла. До вечера обычные дела. Вечером телевизор.
***
Сибирская зима нас совсем обескуражила, ведь мы всю жизнь прожили на юге. Тёплую одежду: ватные фуфайку и брюки, валенки, шапку-ушанку, брезентовый плащ выдавали всем беженцам без разбора, а своего у нас почти не было ничего, во всяком случае, тёплого. В общежитии студентов не было, а жили там все такие, как мы. Отопление было печное, а дров и угля не было. Отапливали только единственную большую кухню день и ночь. И это было наше спасение: круглые сутки был кипяток, приспособление для сушки валенок. Если их ночью не просушить, то утром не наденешь, станут мокрыми и тяжёлыми. В этой-то кухне и дежурила мама во время своей смены и была очень рада теплу. На ночь все мы, тамошние обитатели, наливали бутылки горячей водой и помещали их в постель, чтобы немного её обогреть, но спали всё равно одетые, сняв только верхнюю одежду. Правда, печку иногда протапливали, когда удавалось где-либо раздобыть топливо, В ход шли заборы, деревянные тротуары и даже туалеты. Тогда Барнаул был в основном деревянным, высокие здания были лишь на окраинах, да и то немного.
***
Дневник.
Сегодня день магазинный. Ходила за Ваниным пайком. По пути – в другие магазины. Была на лечении на УВЧ(?) Не знаю, поможет ли, но хожу. Дома дела обычные.
***
Когда удавалось протопить плиту, это был праздник. Мы старались это делать в выходной день. Накануне меняли на базаре часть хлебного пайка на картошку: 400 г хлеба = 1 кг картошки. Мы с мамой получали 1 кг 400 г. Килограмм оставляли себе, а остальное меняли. Тогда варили себе похлёбку, а ещё резали картошку на тонкие ломтики и пекли прямо на плите. Для нас это был деликатес. Долгий вечер сидели, окружив плиту, ели картошку и слушали радио – репродуктор, чёрную тарелку. Слушали с большим удовольствием, т. к. каждый день освобождались всё новые и новые города, а ещё передавали хорошую музыку, арии из опер и оперетт, много было разговорного жанра. Спасть ложились поздно, но только под выходной. В обычные дни не позже 10 часов, т. к. вставать приходилось рано: на работу к 8 часам, а транспорта по городу не было никакого. Приходилось идти пешком через весь город на Меланжевый комбинат, где находилась и наша контора котлозавода. Сам же завод только создавался, оборудование находилось прямо на улице, а цеха были ещё даже не покрытыми. Так нас, меня и Шуру, спасала молодость, а маму – тёплая работа. Она, когда и не дежурила, всё равно там спала, а когда дежурила, то спала её напарница.
Свободное копирование
