***
Дневник.
Идут дожди. Ходила на базар, готовила, делала другие дела. Вечером телевизор. Дни очень длинные, и не знаешь, чем их занять. Каждый день одно и то же. Только и спасают домашние хлопоты. Когда устанешь, рад отдыху, и, вроде бы, время идёт быстрее.
***
Брат, как и все мы, никогда не думал, что фронт дойдёт до наших мест. А он дошёл уже через год. Там Надя с матерью и детьми и осталась. При первой же возможности я пошла к ним, всё время замирало сердце. В Славянской встретила своего одноклассника, он проходил там со своей частью, навестил семью и спешил к месту службы. Мы очень обрадовались встрече, но ни места, ни времени для подробного разговора не было. Прощаясь, пожелали друг другу всего наилучшего, главное уцелеть, дождаться победы, тогда уже никто не сомневался, что она непременно будет. Много лет спустя, когда мы собрались в своей школе – ученики довоенных выпусков – не было ни одного мальчика, теперь уже старого человека, из нашего выпуска. Погибли все, ведь они как раз заканчивали действительную службу в армии, когда началась война. Все попали на передовую… Собрались одни пожилые дамы, бывшие девочки. Не все, конечно, собрались, но многие.
***
Дневник
Дождь был только с утра, потом установилась хорошая погода, но надолго ли? Дела домашние одни и те же. Огорчает, что здоровье у Вани плохое, продолжает ухудшаться. Мы оба с ним за последнее время сдали. Обидно, ведь идёт год нашей золотой свадьбы, хотелось бы немного продержаться. Но, увы, не от нас это зависит. Что предначертано, то и будет.
***
Невестку и детей, слава Богу, застала живыми и невредимыми, но пережившими очень много страхов. Славянскую непрерывно бомбили, шли сильные бои. Приходилось сидеть в выкопанной щели – канаве. Никаких бомбоубежищ, конечно, не было. Однажды, когда немного затихла стрельба, и она хотела принести еды детям, услыхала: «Матка, вылезай!» Надя говорит, что чуть не умерла от страха, просто одеревенела. Её и детей вытащили из щели. Это были румыны. Привели в хату и показали, будь тут. Первой опомнилась её мать, кое-как спросила, объяснила, где они должны жить, ей показали заднюю часть хаты и сказали: «Тут». Переднюю, лучшую, занял офицер. В этом им повезло, т. к. солдаты не смели хозяйничать там, где жил офицер. Он даже угощал детей конфетами. Надя, как и большинство из нас, ненавидела оккупантов, боялась, что конфеты отравлены, но приходилось терпеть. Они с мамой убирали, мыли полы, стирали. Их никто не тронул.
Свободное копирование
