***
Всего один год…
Итак – строительный техникум, успешная учёба. Летом всех, даже первокурсников, отправили на практику. Ваня был послан в Дагестан на строительство моста через какую-то горную речку, наверно, небольшую, т. к. строителей было двое – Ваня и его начальник, весьма пожилой человек. Для выполнения физических работ нанимали местных жителей. Конечно, всем руководил, составлял отчёт, рассчитывался с рабочими начальник, ведь Ване было всего 15 лет. Он с раннего детства привык в своей семье беспрекословно подчиняться старшим. Закончили строительство. Сначала решили сами опробовать мост. И он рухнул в пропасть вместе с гружёной подводой. Начальник сказал, что теперь их арестуют и расстреляют за вредительство, поэтому ночью надо перейти границу и спасти свою жизнь. Тогда уже была статья за экономическую контрреволюцию. Скорее всего, начальник подстроил всё специально, чтобы найти помощника, а вернее, слугу. Ночью нагрузились какими-то мешками, скорее всего, это была обычная контрабанда, и двинулись в путь.
***
Всё без изменений.
***
Только перешли границу, их сразу же схватили. Однако груз и начальника увезли куда-то, а Ваню выдали нашим пограничникам. Дальше тюрьма, следствие и суд по двум статьям: промышленная контрреволюция и переход границы. Каждая тянула на высшую меру. Около года Ваня просидел в камере смертников, там ему исполнилось 16 лет. В тот период начали разгружать тюрьмы для строительства ББК (балтийско-беломорского канала) и освобождать места для новых заключённых. Проводили медосмотр перед отправкой, и тут Бог спас Ваню.
***
То же самое, никаких событий, а писать одно и то же не интересно. Буду пополнять прошедшим.
***
Пожилая женщина-врач определила пупочную грыжу и полное истощение. Ваня вообще был невысокого роста, а в то время, по его словам, выглядел не старше 12-13 лет. Когда пришли за ним в камеру и сказали: «Собирайся с вещами», он подумал, что это уже конец, но ему выдали справку об освобождении и отпустили на свободу. Весь этот год родители ничего не смогли узнать о сыне. Знали, что он уехал на практику, думали, домой сможет потом приехать, но не дождались. Когда начался учебный год, отец написал в техникум, ему ответили, что им ничего неизвестно и посоветовали больше никуда не писать и не искать. Да что они тёмные, малограмотные, битые-перебитые судьбой могли сделать? Отец почти не выходил из шахты, чтобы прокормить жену и других детей. Обо всём этом Ваня рассказал мне в самом начале нашей дружбы, после поступления в институт. Сначала я даже испугалась: уж не провокатор ли он, не хочет ли узнать что-либо крамольное обо мне? Тогда все были этим напуганы. Я же его поругала, сказала, что о таком нельзя рассказывать никому, но Ваня ответил, что он уже год проучился в г. Шахты в рабфаке и у него есть справка об освобождении. Но я всё равно посоветовала, вернее, потребовала, чтобы он никогда и никому об этом не рассказывал и не писал в анкете.
***
Очень холодно, конца зимы не видно, так не было никогда.
***
Он послушался меня, и никто, даже его родители, ничего никогда не узнали. Им сказал, когда вернулся, что просидел год в тюрьме за то, что в колхозном саду воровал яблоки, чтобы покушать. Ему поверили, т. к. в то время такое было вполне вероятно. Я же, единственная, знала всю правду на протяжении нашей жизни. Очень жалела его, все издержки характера, поступков прощала из-за жалости. Но, как жизнь показала, не всегда это надо было делать на его же пользу. Но что было, то было. Теперь остаётся только вспоминать прошлое, как это делают старики. А что же они могут ещё сделать?
***
Всё по-прежнему.
***
Жили мы сначала в общежитии, а потом на квартире у очень хороших и добрых людей. Их сын учился с нами, но жил отдельно, т. к. был женат и жил в семье жены. Он-то и отвёл нас к своим родителям. Так начались студенческие годы. Было их всего два: мы перевелись в учительский институт, чтобы скорее начать работать. Учиться без помощи было трудно. Правда, моя мама половину своего жалования посылала нам, но мы считали, что это ей тяжело, надо скорее зарабатывать самим. Родители Вани, конечно, ничего помочь нам не могли – сами жили в нищете. Выдержав с успехом государственный экзамен (я на «отлично»), сразу же поступили на третий курс педагогического института на заочное отделение и поехали на свою первую работу.
Свободное копирование
