Исключалась поддержка намерений Б. кем-либо на все времена из-за его жизненного кредо: «Как можно меньше работать, стремиться к минимуму усилий и к максимуму заботы о себе», - сообщил он мне все в том же письме от 27 июня 1968 года. Но тогда ему не удалось «покоиться» - надо было все-таки помочь мне закончить аспирантуру. Что касается его кредо, то даже гебешники при их способности все видеть не смогли бы найти в нем признаки какого-либо противодействия со стороны Б. их родной номенклатурно-пайковой системе, поэтому они не загребли его в лагерь и не отправили, как угрожали в 1963 году, в психиатрическую больницу.
Вопреки убеждению Б., будто вокруг него не было людей, способных к серьезной работе ума, я уже хорошо знала, что во все годы господства в нашей стране тоталитарного режима такие люди были и действовали по обе стороны колючей проволоки. Никаким попыткам манипулирования их сознанием не удалось перечеркнуть их способностей к серьезной работе ума. Прошли этот крестный путь академики: И.П. Павлов, В.И. Вернадский, Н.П. Бехтерева, П.Л. Капица, С.П. Королев, Л.Д. Ландау, Н.Н. Семенов и многие другие. «Для меня всегда важно было увидеть и осознать все самой», - объясняла Наталья Петровна Бехтерева, почему советской идеологии не удалось овладеть ее сознанием, даже при том обстоятельстве, что она воспитывалась в советском детском доме. В советском ремесленном училище учился С.П. Королев. Прошел эту школу и нынешний ректор МГУ В.А. Садовничий, и талантливый артист Вячеслав Тихонов. Побывала в советском детском доме и выдающаяся балерина Майя Плисецкая.
Были такие люди в России и до 1917 года. В связи с судьбой Б. меня уже интересовали именно экономисты. О некоторых из них я узнала во время учебы в аспирантуре, работая над диссертацией. Без необходимой детализации я уже знала, как работали выдающиеся предшественники учителей Б. дореволюционные экономисты-статистики: В.И. Орлов, А.И. Чупров, В.И. Покровский, Ф.А. Щербина, А.А. Исаев и государственные деятели: П.А. Гейден, А.В. Кривошеин, П.А. Столыпин. Мне стало известно, как работали экономисты, высланные из России: С.Н. Прокопович, Б.Н. Емельянов, Н.Д. Кондратьев, Б.Д. Бруцкус, А.Н. Челинцев, А.В. Чаянов, Н.П. Макаров, А. Вайнштейн, А. Югов и многие менее известные их единомышленники. Не беспредметной логикой и не «анализом в себе» руководствовались они. Чтобы представить четкие перспективы реального экономического развития России, дореволюционные экономисты-статистики разрабатывали свои рекомендации не полгода. В течение 1864-1917 годов они обследовали 42 губернии нашей огромной страны. В их распоряжении был лишь гужевой транспорт и собственные ноги. На их труды и собственные многолетние исследования опирались Кондратьев, Бруцкус, Чаянов и иже с ними. Доказывая несостоятельность экономической системы, внедряемой большевиками насилием и ложью, они предупреждали о неизбежности краха ее, но не в результате силового уничтожения, а в процессе ее самоизживания. Считая своим долгом помочь стране и ее народу пройти навязываемый большевиками нелегкий и бесперспективный путь, они предлагали новой власти экономические разработки, рациональность и эффективность хозяйствования в которых была научно обоснована и подкреплена многолетним практическим опытом. В своих разработках они учитывали природно-климатические условия, исторические традиции, особенности хозяйствования в различных районах нашей огромной страны. Немецкие экономисты, анализировавшие их разработки, отмечали: «Если Россия последует этим экономическим рекомендациям, она станет непобедимой». Эта группа российских экономистов решительно выступала против вводимого большевиками единообразия во всем, особенно - в экономике. Опасаясь утратить власть, большевики отвергли рекомендации выдающихся российских экономистов. Одни из них были расстреляны, другие отправлены в лагеря, третьи – в принудительную эмиграцию. Об их исканиях и находках Б. не слыхивал и не читывал ни до, ни после того, как спрятанные большевиками, их труды стали свободно доступными. Почерпнуть эти сведения от меня он считал унизительным для себя.