В июле 1962 года мы с трехлетней Анютой уезжали к моим друзьям по Руднянскому детскому дому: Николаю Кленову и Рите Выскубовой, теперь Кленовой. Они жили и работали в станице Красногвардейской, что находится на Кубани. Николай работал там прокурором, а Рита преподавала в школе русский язык и литературу. У Риты с Николаем росла дочка Людмила. С ними жили сестры тетя Маня (мать Риты) и тетя Аня, обе, как я уже писала, с полным отсутствием слуха. Я писала Б.: «Мы на Кубани. Здесь хорошо, тепло, есть, где купаться, - в станице огромное водохранилище. У Кленовых есть сад и много фруктов». Б. в это время тоже собирался в отпуск – Тяны, Тоня с Володей, пригласили его поехать отдыхать в корейском поселении под Ташкентом.
В Красногвардейском мне приходилось вставать в шесть утра, занимать очередь у продовольственного магазина, чтобы с открытием его купить молоко и мясо. Молока покупали много, так как делали из него творог и взбивали сливочное масло. Все остальное готовили тетя Маня и тетя Аня, обе классные поварихи. Но какими же нетерпимыми они были ко всем остальным, кроме маленькой Людмилы… 10 лет назад в Рудне и в Москве они не были такими. Вот что делает с человеком старость! Если Рита стирала белье, которое обязательно надо было прокипятить в огромной выварке и после полоскания подкрахмалить, - обе старушки тщательно проверяли качество стирки. Найдя малейшую погрешность, снимали белье с веревки и вновь бросали белье кипятить… Рита – в стресс! Я ее уговаривала – подумаешь, может быть, их жажда деятельности донимает. Путь себе стирают еще и еще раз. Старушки и меня доставали, я долго терпела, но однажды все-таки не выдержала. Как-то Анка описала матрац, на котором мы с ней спали в самой большой комнате дома. Стоило мне повесить на плетень сушить его – поднялся непередаваемый гвалт обеих старушек. Я подхватила Анюту и бегом на водохранилище – мы всегда после завтрака ходили туда. Навстречу мне идет Николай и с улыбкой произносит: «Одолело темное царство Катерину, побежала топиться». 15 лет спустя (в 1978) Рита мне писала: «Ты меня прости за то самоволие бабы Анны, которое она позволяла себе, когда ты была у нас. Что сделаешь?! – Она всю жизнь такая. Мне больно, неловко всякий раз, когда я вспоминаю те дни». А я отношусь к «тем дням» как к урокам семейной жизни…
Ведь мы с Анкой тогда хорошо отдохнули. Татьяне Дмитриевне и Вале мы с Ритой отправили в Москву посылки с грушами и яблоками, но пришли они туда только в день нашего приезда – пришлось получать посылки тому, кто их отправлял, но с уже изрядно испорченными фруктами. Несколько дней мы прожили у Татьяны Дмитриевны на Петровско-Разумовской улице, а потом уехали в Абрамцево на дачу. Но август в тот год был дождливый и холодный. Мы выдержали в этом «раю» только неделю, возвратились в Москву и уехали в Кемерово. Перед моим выходом на работу нам удалось устроить Анюту в детский садик № 51. Этот лучший в городе садик находился в центре. Он имел загородную дачу, куда ежегодно детей вывозили на все лето. Анюта оказалась на попечении замечательной воспитательницы - Людмилы Михайловны.
Свободное копирование
