В августе 1961 года я пришла в районо за направлением на работу, а заведующая вдруг объявляет мне: «В характеристике, с которой вас отправили в наше распоряжение, сказано, что вы не знаете ни истории, ни методики преподавания. Поэтому я не могу вам дать направление на работу». Она добросовестно служила той системе, которая дала ей возможность чуть-чуть подняться над рядовым учителем. Такие «начальники» никогда не упускали даже малейшей возможности покуражиться над людьми, зависимыми от них. Но меня она не испугала. Положив перед ней диплом МГУ с вкладышем в него, я сказала: «Собирайте комиссию – я буду сдавать экзамены. Если эта комиссия сумеет перечеркнуть подписи ученых с мировыми именами, имеющиеся в моем дипломе, сумеет перечеркнуть оценку «отлично», поставленную мне методистом-историком союзного значения А.И. Стражевым, и подпись ректора МГУ И.Г. Петровского, - я соглашусь с решением этой комиссии. Но тогда я приколю значок выпускника МГУ к лацкану своего пиджака и пойду работать дворником». И эта дама, как и в министерстве в Москве, тоже вскипела: «Что вы тут мне истерику закатываете!» - «Скорее, наоборот!» - ответила я и двинулась к двери. «Приходите после августовского совещания», - произнесла она мне вслед.
31 августа 1961 года она вручила мне приказ о переводе меня в восьмилетние школы № 43 и № 58. От одной школы до другой было более часа пешего хода и никакого транспорта. В моей записной книжке сохранилось расписание моих уроков в обеих школах. Смотрю на это расписание и диву даюсь: в 43-ей школе у меня было 4 восьмых класса (16 часов в неделю) и по три пятых и седьмых класса в школе № 58 (12 часов). Ежедневно у меня стоят в расписании по три-четыре урока в каждой школе, еще и 1-2 окна непременно с понедельника по пятницу включительно. Как я справлялась? Удивляюсь! Осенью и ранней весной мне приходилось преодолевать непролазную грязь, а зимой переносить мороз до 50 градусов и ниже. Невеселая дорога! Встречает меня как-то на этой дороге В.Н. Усанов и спрашивает: «Как успехи, Катерина?» Смеясь, я рассказала ему о своих «путешествиях». «Ничего, здоровее будешь», - ответствовал мой благодетель.
Всем было хорошо известно, кому номенклатурная система вручала руководящие должности всех уровней. Как поведет себя начальник, в значительной степени зависело от его нравственной сущности и только потом от уровня его специальной подготовки. В 43-ей школе я встретилась с Николаем Ивановичем Ананьевым, в школе № 80 – с Владимиром Яковлевичем Вознесенским. В 58-ой школе директором работала женщина. Я не помню ее имени, отчества и фамилии, но человеком она была замечательным и директором тоже. Ни один из них не имел ничего общего с директором 77-ой школы – Валентиной Васильевной. Смею утверждать – в любые времена сволочными люди становились по собственному выбору: из-за должности, квартиры, возможности публиковаться, из-за номенклатурных пайков, наконец. Да и мало ли из-за каких желаний, чаще всего обусловленных ущербными нравственными установками самого человека. Даже в условиях тоталитарной системы Человеком можно было оставаться. Проверено.
С этого года понемногу начало улучшаться наше материальное положение. Не 67 рублей в месяц получала я теперь. Выросла и зарплата Б. Тогда трест «Кемеровострой» был переименован в трест «Железобетон», и все служащие и рабочие, работавшие в различных подразделениях этого треста, получили некоторую надбавку к зарплате за вредность производства. Управляющий этим трестом, Виктор Николаевич Першиков, с самого начала очень уважал Б. и премиями поощрял его ответственное отношение к работе. Эти деньги Б. называл «случайными» и приобрел на них пишущую машинку «Москва», печатную и копировальную бумагу и в 1962 году начал писать свою первую работу «Выше требования к идейной свободе в самой идеальной стране». «Выше требования» к отсутствовавшей какой бы то ни было свободы в стране?!?
И «самая идеальная» страна? После XX съезда КПСС – «самая идеальная страна»? После смерти в 1960 году затравленного Лауреата Нобелевской премии Бориса Пастернака – «самая идеальная страна»? После публикации в 1962 году рассказа Солженицына «Один день Ивана Денисовича» - «самая идеальная страна»? После появления романа Дудинцева «Не хлебом единым» и воспоминаний Эренбурга «Люди, годы, жизнь» - «самая идеальная страна»? Учитывая близко известное мне дело Льва Краснопевцева, называть тогда нашу страну «самой идеальной» было больше, чем наивно. Однако, без сомнения, эта работа Б. была откликом на ту атмосферу, которую создавали власть придержащие, стимулируя тем самым протестное движение шестидесятников. Шестидесятники, и Б. в том числе, ущебность системы связывали со сталинизмом.
Свободное копирование
