Оазисы добра и правды в моих университетах - 28

Жаркое лето и осень1957 года
Заканчивался второй семестр моего третьего года обучения в университете. Передо мной стояла проблема поиска работы на летние месяцы. В профкоме нашего факультета мне предложили поработать в университетском пионерском лагере в Красновидово, научной базе географического факультета МГУ. В деканате мне дали разрешение на досрочную сдачу экзаменов. Помню, как я сдавала тогда экзамен по спецкурсу М.Г. Седову (об этом я уже писала выше). Запомнился мне и экзамен по новейшей истории. Мне приходилось самой искать на кафедрах экзаменатора и договариваться с каждым преподавателем, которому я должна была сдать экзамен по предмету, включенному в летнюю экзаменационную сессию. На кафедре новейшей истории им оказался Н.Е. Застенкер. «О, ужас!», - договорившись с ним о времени нашей встречи, записала я в дневнике. Он был грозой для всех студентов. Внимательно слушая мое длительное повествование об истории Англии начала XX, он произнес: «Но назовите же, наконец, премьер-министра Англии этих лет». От волнения я смогла пролепетать, что в его имени я помню только начальные буквы Л и Д. «Ллойд Джордс», - смеясь, Застенкер преобразил мои буквы в имя английского премьера и отобрал у меня один балл. В моей зачетке по этому экзамену стоит хор. Сдав экзамен, к своей записи: «О, ужас!», - я приписала: «Уже не ужас».
После сдачи всех экзаменов я поехала знакомиться с составом сотрудников, отправлявшихся на работу в лагере. Старшей пионервожатой ехала Любовь Цветкова, кажется, сотрудник химического факультета МГУ. Основной состав отрядных вожатых тоже был представлен химиками, студентами 4 и 5 курсов. Перед отправкой в лагерь Любовь устроила нам недельный семинар по методике работы с пионерами. Мне эта наука уже была хорошо знакома. Любовь поняла это и поставила меня вожатой в самый старший отряд, состоявший из школьников 9 и 10 классов. Я тщательно готовилась к этой работе – ведь мой отряд состоял из детей, родители которых работали в университете. Вся литература, которая была тогда проработана мной, отражена в моей записной книжке. Анализируя ее, я поняла, что и во время своей работы агитатором в общежитии для рабочих завода «Красный факел» и в пионерском лагере с московскими старшеклассниками я стремилась заинтересовать и тех, и этих углубленным самовоспитанием и самообразованием. Рабочим я носила книги, водила в музеи, привлекала к участию в кружке художественной самодеятельности. Некоторым из них помогла устроиться учиться в вечерней школе.
В лагере интерес ребят к жизни я развивала по-другому. В моем отряде оказались очень интересные и восприимчивые ребята: Саша Красовский, трудно управляемый Сергей Сорокин, Агапкин Женя, Попов Гена, Кожемякин Костя, Вадик Потешнов, Слава Кирюшин, Страхов Володя, Люся  Каткова, Женя Чайкина, Валя Ефимова, Петрова Ира, Газуко Ира и другие – всего 24 молодца. Утром их трудно было поднять, но на зарядке во вторую очередь они все-таки успевали появиться.
Малыши, сделавшие зарядку в первую смену, сидят и посмеиваются над старшими. В первом ряду справа стоят Сорокин, Красовский и Кирюшин. С ребятами этого отряда мы совершили походы в Большие Вяземы, в Бородино и Петрищево. Если на нашем пути оказывались другие пионерские лагеря, ребята устраивали футбольные матчи, спортивные соревнования, обменивались номерами художественной самодеятельности. Во время походов мы ночевали не только в лагерях, но и в лесу и обязательно с костром.
 Те, кто не был соней, однажды встречали со мной рассвет и видели, «как звезды меркнут и гаснут, в огне облака, белый пар по лугам расстилается, по росистой траве, по кудрям лозняка от зари алый свет разливается».
Вечерами на лагерной танцплощадке мои подопечные были заядлыми танцорами. Танцы продолжали завораживать и меня, особенно танго и вальсы. На вальс Саша Красовский непременно приглашал меня. Отличился мой отряд и на лагерном песенном конкурсе. На конкурсе каждому отряду предстояло обыграть по выбору какую-нибудь песню. Мой отряд обыгрывал «Варшавянку»: были в нашем представлении этой песни стихи, хоровое пение, костюмы и бенгальские огни, и отряд занял первое место.
Мой стиль общения с ребятами отряда старшая вожатая посчитала не только непозволительной, но и опасной вольностью. И во вторую смену перевела меня вожатой к малышам. Ребята прежнего отряда долгое время величали меня предателем. Но на смену мне Люба поставила в отряд вожатой прекрасную девушку. В отличие от меня, она была спокойной и не будоражила ребят всевозможными затеями. Ребята отдыхали с ней, а мне было интересно и гораздо легче работать с малышами, с которыми мы участвовали в легерном карнавале. Каждый из них должен был поэтическим четверостишием объяснить, кого он изображает своим маскарадным костюмом: какой цветок и какое насекомое или птицу. Были среди малышей стрекоза и муравей, ласточка - спасительница Дюймовочки, муха-цокотуха и удалой комар с фонариком. Готовить костюмы им помогали старшие ребята из бывшего моего отряда. Мои малыши тоже заняли первое место в конкурсе.

Между нами, отрядными вожатыми, работавшими в лагере летом 1957 года, сложились дружеские отношения, которые мы поддерживали до того, как разъехались, окончив университет. Талантливые были химики: Володя Муратов, Галя и жгучий красавец-армянин Костя (забыла их фамилии). Дождавшись, когда уснут после отбоя наши подопечные, мы отправлялись на речку и бороздили ее воды на плоскодонке. Перед окончанием смены на этой плоскодонке мы провели на реке ночь до утра. Несколько дней между сменами в то лето я провела в Москве, где проходил международный фестиваль молодежи и студентов. Москву было не узнать: улицы были вымыты, легковые машины и общественный транспорт – тоже. Грязные машины в город не пускали, существенно был ограничен пропуск в Москву грузового транспорта. Улицы и площади центра столицы были полностью освобождены от транспорта – здесь гуляла молодежь всех цветов кожи, и звучал разноязычный говор и пение. А какие красочные национальные наряды мне довелось увидеть! Я попала лишь на одно мероприятие - на митинг, который на Манежной площади проводила японская делегация в память о жертвах атомных взрывов в городах Хиросима и Нагасаки. Площадь и подходы к ней были запружены народом. Порядок наводила конная милиция.
Администраторы, работавшие на этажах общежития в высотном здании МГУ, были не в восторге от своих временных постояльцев из просвещенной Европы. Их возмущало бесцеремонное поведение приезжих: те швыряли из окон общежития постельное белье, бесчисленное количество бутылок из-под пива и спиртных напитков, тарелки, взятые из университетской столовой. Платным гувернанткам в общежитии и дворникам вокруг здания университета хватало работы. Мы, доморощенная молодежь, по их мнению, были лучше. Но не все так думали.