18 мая, пятница.
Вот последнее мое донесение и последние сплетни из Москвы. Не хотелось и пера брать в руки, а пришло время ложиться спать, так и потянуло к конторке написать тебе несколько строк. Альбини сказывали, что в Петербурге только и разговоров, что о войне, и думают, что фельдмаршал граф Каменский будет начальствовать войсками. В петербургском обществе господствует самый воинственный дух и явное нерасположение к французам. Это заметно, кажется, еще более здесь. Те охотники до новостей, которые не разъехались еще по деревням, бегают, рыщут и толкуют о каком-то проекте для составления многочисленной армии. Я слышал, что все отставные генералы и офицеры, бывшие некогда в походах и сражениях, будут приглашены вступить опять в службу. И. И. Дмитриев утверждает, что государь не допустит Россию до унижения и во что бы то ни стало начнет новую борьбу с Наполеоном, но, впрочем, говорит: "Заботиться не о чем: нужна только доверенность к правительству". Он советовал мне заняться в деревне чем-нибудь серьезным. Я сам давно об этом думал и решился приступить к сочинению трагедии. Сюжет у меня есть: из истории древних персов. Имя героя громкое -- "Артабан". Иной насмешник превратит его в барабан, но к этому готовиться должно, и насмешек не избежишь. Впрочем, надобно точно написать что-нибудь путное, чтоб было с чем приехать в Петербург. Рекомендательных писем у меня будет немного, и те, которые на них вызывались прежде, вероятно, откажутся, когда придется приняться за перо. Но пусть будет, что будет: во всяком случае лучше надеяться на себя. Петр Иванович радуется моей решимости и уверяет, что трагедия выйдет превосходная. Добрая душа! Он не может привыкнуть к мысли, что мы скоро расстанемся, и в случае если б я должен был ехать в Петербург один, то непременно хочет проводить меня и пожить со много хотя недельку в новом городе.
Был в Иславском у И. П. Архарова: веселый приют! Что за добрейшее семейство! радушно, приветливо, ласково, а о гостеприимстве нечего и толковать. Кокошкин снаряжает у них домашний спектакль -- драму "Ненависть к людям и раскаяние" и сам играть будет Мейнау. Предлагали мне роль простяка Петруши, да мне не до того; речь идет о подмостках другого рода. Славное село подмосковное Иславское! Во-первых, на реке, сад боярский, аллеи с трех концов, оранжереи и пропасть разных затей. Иван Петрович обещал мне дать несколько рекомендательных писем к некоторым петербургским своим знакомым: надеюсь, что они не будут заключать в себе такой же рекомендации, какою снабдил он одного своего соседа. Вот она:
"Любезный друг, Петр Степанович! доброго соседа моего И. А. А. сын Николай отправляется для определения в статскую службу. Он большой простофиля и худо учился, а потому и нужно ему покровительство. Удиви милость свою, любезный друг, на моем дураке, запиши его в свою канцелярию и, при случае, не оставь наградить чинком или двумя, если захочешь, -- мы за это не рассердимся. Жалованья ему полагать не должно, потому что он его не стоит, да и отец его богат, а будет и еще богаче, потому что живет свиньей".
Вследствие этой рекомендации юноша был определен и в течение трех лет получил три чина.
Свободное копирование
