Мне было 1,5 года, когда отец решил снова вернуться в Ростов и, собрав свою семью, уже из 5 человек, с беременной женой вернулся в Ростов-на-Дону. В Ростове несколько дней мы ютились у бабушки Евросиньи. Она жила на Старо-почтовой улице, в полуподвальной комнате с сыном Сергеем. Зарабатывала на хлеб подомной работой, как и прежде. Ей очень не понравились старики отца, она их приняла неприветливо. Через несколько дней нашли квартиру из двух маленьких комнат: одна - полутемная, вторая - с одним окном, чуть больше, на первом этаже, под аркой ворот. Вскоре родился братик Ерванд, так его назвали по имени умершего брата отца. Дедушка его очень полюбил. Заботу о младенце взяла на себя бабушка. Мама нанялась в частную мастерскую шить. Потом продали единственный хороший персидский ковер - приданое бабушки, и на эти деньги купили кабинетную складную машину "Зингер" (в рассрочку), большое зеркало и стол. Мама пошла шить на дому. Отец плотничал, стекла вставлял, но зарабатывал мало. Я часто слышала, как бабушка заставляла его работать на дому и приговаривала: "Если мужчина не может зарабатывать и кормить семью, он должен помогать дома, выполнять женскую работу".
Утомленная за день мама спала крепко, бабушка ночью ее не будила, тихонько подносила ребенка к ней в постель, клала рядом и грудь совала в ротик, стояла или присаживалась, придерживая ее грудь, чтобы ребенку было удобно сосать, и также бесшумно уносила ребенка. Иногда только приговаривала: "Марьям, Марьям, осторожно, ребенок кушает". Всегда дети были возле бабушки. Детей начинали прикармливать рано, так как мама работала, и кормить не приходилось. Она отцеживала молоко и оставляла на следующее кормление. Если она работала вблизи от дома, то иногда забегала кормить или я ходила за отцеженным молоком. Никакого режима в питании не соблюдалось. Кормила малютку бабушка так: отмачивала белый хлеб, печенье или сухарик в сладком чае, заворачивала в марлю и всовывала в рот. Малыш сосал это долго, потом бабушка выбрасывала остатки и снова повторяла процедуру. Поила сладким чаем через соску и бутылочку. Позже варила манную или рисовую кашку и кормила ложкой. Никаких витаминов не давали, боялись расстройства желудка. На воздух дышать ребенка не выносили, оберегали от простуды. Ну, а детки росли себе, по "воле Божьей".
Отец все искал себе дело, чтобы заработать для семьи. Одно время работал в кинотеатре помощником киномеханика по вечерам. Иногда нас брал с собой и сажал около будки, и мы с дедушкой смотрели картину, а когда приходили домой, я копировала какую-либо сцену. которая мне запомнилась. Картины были немые, в сопровождении пианистки, игравшей здесь же под полотном экрана. Ни дедушка, ни, тем более, я и братик содержания не понимали, просто смотрели картинки, и все это было интересно. Как-то мама меня взяла с собой на прогулку к одной заказчице. Там я впервые увидела граммофон с большой розовой трубой. Мне сказали, что в ящике живут маленькие человечки, они там поют и играют. Потом я долго думала об этих человечках, расспрашивала об их жизни. Жилось нам однообразно, ссор, ругани не было. Но вот однажды мама сильно плакала и поговаривала: "Вы погубите мальчика, какая же это любовь? Мне докторица сказала, что он у Вас дурным будет!". Эти слова относились к дедушке. Он немного зарабатывал - ходил в шорную мастерскую и, когда там были срочные заказы, помогал, а полученные деньги пропивал. Приходя домой в нетрезвом состоянии, он никогда не буянил, его не слышно было. Только бабушка охала и приговаривала: "Дома столько нужды, а ты копейки не приносишь, все в свою глотку суешь!". Мама заметила, что иногда он приходит с чекушкой в кармане и дает внуку (на 1, 5 года младше меня братику Ерванду) глоток выпить. Тот морщится, плюется и плачет. Потом дед "сообразил", что для него надо вино покупать и украдкой давал ему пить, говорил, что это полезно, вырастет крепким, да и ночью хорошо спит. Если мама или бабушка замечали, то не давали, чтобы дед ухмылялся над младенцем, но не всегда им это удавалось. Вот только из-за этого у нас были неприятности. Отец у меня не пил, не курил и какой-то незаметный был в доме, его голоса не было слышно.
Свободное копирование
