31 АВГУСТА 1991 г.
Вчера я увидела на столбе объявление о митинге «Демократической России» под названием: «Переворот не состоялся. Что дальше?» Интересно, что же Михаил Орлов будет говорить на этом митинге? Опять выяснять, кто трус, а кто герой?
И вот сегодня я двинулась на митинг одна, без Любы. Ей уже ничего не хочется, она ушла в глухую оппозицию.
Народу на площади было мало. Наши стояли небольшими разрозненными группками или вообще каждый сам по себе. Никакого провозглашённого Михаилом «чувства локтя» на этот раз не ощущалось. Все были какими-то насторожёнными. Я подошла к группе, в которой стояли Сергей Бабенко и Марина Дырнаева. Спросила у Бабенко, собирается ли он что-нибудь писать с митинга.
- Конечно. И не только с митинга, - похвастался Сергей. – Меня приняли корреспондентом в «Костромские ведомости». И я получил задание: писать 200 строк в день, о чём угодно. А ведь это нелегко, носиться каждый день по городу и искать материал для своих корреспонденций.
- Я думаю, что ваша статья о прошлом митинге не очень понравилась Михаилу Орлову, - заметила я.
- В среду ещё одна статья будет, та ему ещё больше не понравится.
Как я поняла из этого разговора, конфронтация в наших рядах принимает непримиримый характер. Раскол углубляется. А значит, демократическое движение в целом становится слабее и разобщённее. Плохой оборот дела.
Марина Дырнаева не стерпела критических речей Сергея Бабенко и бросилась на защиту Михаила Орлова. Она нападала на Серёгу за то, что он вместе с Леонидом противопоставляет себя всей организации. Сергей только улыбался и флегматично вёл свою линию насчёт того, что он за конструктивные действия и против «охоты на ведьм». Но Мариночка не знала ещё, что мы с Любой тоже на стороне Леонида Орлова, и, возможно, Матюхин тоже с нами, судя по его речам.
Когда митинг начался, я достала блокнотик, чтобы всё записать для будущей статьи в «Костромской край», т.к. конкурентов по перу на горизонте я не видела. Зато услышала, как наши заперешёптывались:
- Всё-таки пришёл...
Я увидела Леонида Орлова, который с абсолютно независимым видом прохаживался позади трибуны. С кем-то здоровался за руку, с кем-то разговаривал, а на ораторов демонстративно не смотрел и, кажется, ничего не слушал. На трибуне картинно стояли двое – Михаил Орлов и Владимир Боровков. Володя стоял под знаменем и явно играл роль бесстрашного героя: ноги расставил, как будто в бой на танки собрался. Смотрелся красиво. И речь у него будет, я знаю, как всегда, красивая: возвышенно-романтическая, полная революционной патетики и стихов собственного сочинения.
Открывал митинг, конечно же, лидер движения «Демократическая Россия» Михаил Орлов. А я предпочла бы видеть на его месте Леонида Юрьевича. Михаил тоже отличный оратор, но уж слишком яростно и непримиримо звучат его слова, и нет того обаяния и той притягательной силы, что у Леонида. Хотя, возможно, мои впечатления субъективны.
А митинг, как и ожидалось, покатился по знакомому пути самовосхваления демократов и обличения пособников ГКЧП и тех, кто выжидал, отсиживался, призывал граждан к спокойствию и дисциплине. Очень зло и желчно звучало всё это с трибуны. Мне не нравилось. И никто при этом не говорил, что же всё-таки делать дальше. Какую реальную программу действий могут предложить демократы. Выяснять, кто герой, а кто трус всё-таки легче, чем придумать и воплотить в жизнь что-нибудь умное и полезное. Ни к чему хорошему не может привести скатывание организации к истерике и злопыхательству. Это путь саморазрушения. Ведь организация, ничего не созидающая, обречена на деградацию.
Зато очень понравилась мне информация из Шарьи. Молодец майор Шаламай! Классный лидер! Они в Шарье утром 19 августа написали обращение, причём много сильнее и эмоциональнее нашего. Так мощно они клеймили ГКЧП, призывали народ вставать на борьбу, бастовать, срочно создавать отряды российской гвардии для поддержки президента Ельцина. Подписались лаконично и грозно: «Комитет в подполье». И что самое хорошее, листовки с обращением появились на городских столбах уже к вечеру 19 августа (почти на сутки раньше, чем у нас). Я вспомнила, что мы с Любой вешали наши листовки в 11.30. дня, и нам было очень страшно именно потому, что нас окружал абсолютно равнодушный, сонный город. Люди ходили, как всегда, улыбались и разговаривали, и никому не было дела до переворота. И никто не собирался у наших листовок, не читал их, никому ничего не было интересно, как в болоте, поросшем тиной. А в Москве около листовок, говорят, собирались толпы.
Из Вохмы на этот митинг приехал Агарков. Выступил хорошо. Особенно мне понравилась его фразочка о том, что он «почистил ружьё и зарядил патроны». Молодец сопредседатель! Действовал так, как надо.
Понравилось ещё выступление костромской поэтессы Нины Снеговой, которая, оказывается, тоже успела вступить в ДПР ( недаром я её видела на одном из наших собраний). Она говорила высокие, красивые слова о революции, призывала всех улыбаться и читала стихи Назыма Хикмета:
И если я гореть не буду,
И если ты гореть не будешь,
И если мы гореть не будем,
Так кто же здесь рассеет тьму?
В конце митинга случился небольшой казус. Во время заключительного слова, которое произносил Михаил Орлов, вдруг покачнулось и упало с трибуны трёхцветное российское знамя. Михаил покосился на него с недоумением и продолжал речь. Кто-то у трибуны бросился поднимать знамя, Володя Боровков поставил его устойчиво и стал подстраховывать. А я подумала: «Плохая примета для всех нас. Вот так же может пасть организация, расколотая на две половинки».
Дома вечером я включила «Вести», но их не транслировали. А увидела я прямую трансляцию концерта со ступеней Белого дома в Москве. Да, шёл грандиозный концерт для участников и героев «августовской революции» (её так теперь называют). На белых ступенях стояла группа «Санкт-Петербург» и исполняла самую новую революционную песню:
Все, все вместе, как один, стеной
Люди русские, вставайте!
Нашу веру, наши судьбы вновь
Растоптать, разбить не дайте!
А они, все эти тысячи людей на площади Свободной России, все стояли со свечками в руках. Огоньки трепетали, и их было несметное количество. И люди казались братьями здесь, стояли плечом к плечу. Победители! И каждый имел право слушать этот концерт – подарок для них! Они ведь спасли Россию! Для них, этих 700-тысяч присутствующих, «августовская революция» была яркой вспышкой, звёздным часом, высшим взлётом всех человеческих чувств. Готовность погибнуть на баррикадах за свободу – это не каждому в жизни по силам. Как в песне поётся: «А для звезды, что сорвалась и падает, есть только миг, ослепительный миг». И как мне жалко было, что я сейчас не с ними на площади, и что меня не было вместе с ними на тех баррикадах. Вся революция пролетела стороной.
Я смотрела этот концерт, и слёзы выступали на глазах. Потому что эта высокая борьба и этот праздник Свободы только слегка задели меня крылом неистового и буйного ветра революции. Но всё-таки задели, одарили…
А ночью я сочинила свою песню.
АВГУСТОВСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Вставай, поднимайся на битву, Россия!
Порывистый ветер расправил знамёна.
Бьют по баррикадам дождинки косые,
Но светятся лица, и песни в колоннах.
Припев:
За вольную волю, за Русь удалую
Поднимемся дружно мы, страх опрокинув,
И бросим под танки мы жизнь молодую.
Фашизм не пройдёт, и проснётся Россия.
Русь 70 лет пролежала в позёмке
На сталинских нарах, под дулом винтовки.
В безволье идей и под лозунгом звонким
Ждала в коммунизме она остановки.
Нам тоже готовили тюрьмы и Север.
Наручники звякали близко и жадно.
Но встала Москва, а за ней – вся «Рассея»,
Хотя и дышала, родная, на ладан.
Запел буйный ветер, труба заиграла
Российского гимна победную песню.
И сотня за сотней в цепочку вставала,
Чтоб долг перед Родиной выполнить с честью.
Нам те баррикады всю жизнь будут сниться,
И друга плечо будем чувствовать рядом.
Трёхцветный наш флаг, словно вольная птица,
Взлетит над Россией за смелость в награду.
Свободное копирование
