Иногда он не приходил в школу. Что с ним? Он заболел? Что-то с родными? Но Коля очень редко отсутствовал: и с дисциплиной, и со здоровьем у него все было в порядке.
— Меня никогда не вызывали на родительские собрания, — вспоминала его мать. — Как-то я сама явилась: почему, мол, забывают меня вызвать? Мне их учитель по математике и объяснил: не забывают, а просто с вашим сыном сложностей нет, вот почему. Нам, учителям, и делать, мол, было бы нечего, если бы все были такие, как Коля Большунов.
...Помню, как он впервые улыбнулся мне. Это произошло в школьной библиотеке. Он сидел за столиком, спешно что-то листал, а я пришла сдавать прочитанные книги. Мы взглянули друг на друга — и тут он улыбнулся. Одними глазами, уголками рта. Принц улыбнулся!
До этой минуты я думала, что он вообще никогда не улыбается, не знает, что это такое. Его улыбка стала неожиданностью, праздником. Я чуть с ума не сошла от счастья. Полдня бродила потом по улицам, и все прохожие казались мне особенно добрыми, славными. А вечером, придя домой, я так вдохновенно села за трудную, нелюбимую физику, что на следующее утро, оживленно пересказав закон Архимеда, получила высший итоговый балл за всю четверть.
Чего я ждала от Коли, от себя?..
Конечно, время шло, и наступил пятнадцатый год моей жизни, но это был все-таки еще только пятнадцатый, всего-навсего пятнадцатый! Что-то я читала (в папином шкафу), правда, о барышнях, выходивших замуж в пятнадцать, и безмерно удивлялась няне из «Евгения Онегина» («а было мне тринадцать лет»). Но все это происходило в стародавние времена! Чего же все-таки хотелось мне теперь, в наше время? Познакомиться с Колей, вместе ходить по московским улицам, разговаривать? Нет, нет. Не мечталось даже о таком, сверхнравственном времяпрепровождении, я не «доросла» еще и до этого! Мне достаточно было видеть его, смотреть, как он, немыслимо красивый и серьезный, идет по самому обыкновенному школьному коридору, знать, что завтра он снова появится здесь, что мы встретимся с ним глазами и, в самом счастливом случае, улыбнемся друг другу — теперь это тоже бывало.
Больше ничего, только это! Будущее пока не обретало иных очертаний. Но что я знала, в чем была уверена и тогда, в своем переходном возрасте из отрочества в юность, — что мы созданы друг для друга: он, Коля, и я, Аня.
И вдруг! Гром грянул с безоблачных высот: на моем пути возникла Люся Т., высокая девушка с гривой роскошных волос, блондинка без комплексов, без моей застенчивости. Она то подсаживалась к Принцу за парту (и я не раз, проходя мимо, наблюдала этот кошмар в открытые двери десятого «А»), то пробегала по коридору, взмахнув своей кудрявой гривой и улыбаясь Принцу прямо в лицо... И у нее-то были возможности с ним говорить! Сколько угодно, — они учились в одном классе!
В происходящем была виновата я...
Свободное копирование
