В 1942 году союзники вместо Второго фронта во Франции высадились в Северной Африке. Операция «Торч». Немцы стали перебрасывать войска на юг Франции для обороны побережья. Гитлеровцы оккупировали и «Петанию», так называлась та часть Франции, которая оставалась под контролем маршала Петена после капитуляции 1941 года.
В Тулоне французы затопили свой флот, чтобы он не достался немцам, часть кораблей в других портах потопили англичане, естественно, опасаясь, что они могут быть использованы врагом.
На юг отправился и «мой» генерал, но я получил задание оставаться в Париже и быть «связным». Так как я не был военнобязанным, то никто не мог меня принудить покинуть город, где жили моя третья жена Люсьен и мои родители. Но 4 января 1943 года мой отец получил по воздушной почте – «пти блё» - повестку явиться в гестапо. Отец пошел туда и не вернулся. Нацисты припомнили ему, что в годы первой мировой войны в Прибалтике в должности начальника контрразведки армии он «выловил» несколько немецких шпионов… («Бухгалтерия» у них работала исправно)…
Я пошел, признаюсь, с трепетом в гестапо навести справки об отце. В вестибюле сидел молодой эсэсовец. Я обратился к нему на французском языке и неожиданно для меня он по-русски произнес: «Васька! Выйди. Тут какой-то француз что-то лопочет, но я не пойму». Вышел «Васька».
Проводил меня к дежурному офицеру. От него я узнал, что туп отца можно собрать «завтра». На другой день в сарайчике мы нашли труп моего отца. Лицо было изуродовано, грудь продавлена. При жизни он был человек крутого нрава и , наверное, и в последний свой день не «смолчал» и сказал нацистам все, что о них думает…
Похоронили мы его под Парижем на кладбище Сет Женевьев де Буа, где нашли успокоение многие «бывшие русские».
Свободное копирование
