Прокладка — подвох, подставка, интрига.
Этап прикатил в Воронеж. После свидания с родными в Усмани сохранился червонец. Деньги по этапу таскать хлопотно — шмоны. По дороге в «столыпине» приобрел у конвоя выпивку. Прикончили большой флакон тройного одеколона на троих. В Воронеже просидел несколько дней. Подобралась хорошая компания в «транзитке», человек двадцать. Помню замечательного рассказчика. Полутемная камера, скучающие люди. Все просят зека средних лет рассказать что-нибудь. Как истинный оратор, зек без трибуны выступать не может. Ему наспех сооружают небольшое возвышение из нескольких тюфяков. Начиналось повествование. Я перевидал (переслушал!) в жизни немало хороших рассказчиков. Прекрасным мастером устного жанра был мой друг Геннадий Жаворонков, писатель и журналист. Но на его слушателей действовали не только искусная, полная очаровательного остроумия речь, но и захватывающие сюжеты. О кавказских войнах, неожиданных встречах, известных людях, острых ситуациях. Речь зека была проста, без всякого заметного актерства. И сюжеты простые, какая-нибудь незатейливая история о том, как он с кентом Коляном и подругой Маней ходил в соседнюю деревню за самогоном. Но рассказывалось с таким неподражаемым юмором, зорким умением в самых обычных вещах заметить смешные стороны, что аудитория слушала с неослабным вниманием. И час, и два. Что очень немало для тертых зеков, многое повидавших на своем веку. Неподдельный интерес к обычным людям, обыденным явлениям поднимали истории рассказчика на незаурядную художественную высоту. Не знаю даже, с чем сравнить. Наверное, с мастерством Чарли Чаплина. Если не по силе таланта, то по сродству с ним.
Свободное копирование
