Один тип давно набивается в приятели. Плохого за ним не известно, но ходят неопределенные слухи. Друзья предупредили: тип скользкий. Ничего, ребята, благодарю за заботу, без нужды не стал бы его привечать… Чифирнули пару раз, партия в шахматы, несколько дружеских бесед. Наконец разоткровенничался:
— Кум, гад, землю роет. А тут свиданка на носу. Хорошо бы получить. Столько материала накопилось, и письменного, и устного. Что-то рассказал бы, написал на свиданке. Объяснил бы, где основное взять. А тут глядишь, и свиданки лишат, и в ШИЗО закроют. Впрочем, плевать. В любом случае на волю отправлю, каналы есть.
Купился кум! Как нарочно, вскоре попался на курении в секции. И что же?
Всего-навсего прикинули бандеролью. Для пущего правдоподобия отоварился в ларьке солидным запасом ручек, бумаги, конвертов. Написал заявление на свидание, получил разрешение на такое-то число, отправил письмо отцу. А за неделю до свидания отправил законченную повесть о Елецкой крытой на волю. А за два дня один из зеков пронес в комнату свиданий два стержня и бумагу, припрятал в оговоренном месте. Это же так просто: шмонают исправно не по прибытии, а на выходе, дабы не вынес чего запретного!
Длительное свидание, двое суток, у меня первое. На входе, в отступление от обычного, тщательный шмон. Авторучку (предмет разрешенный), открыто торчащую из нагрудного кармана, отобрали. Не положено! Вот дятлы мудрые!
Приехали отец и сестра ; объятия, поцелуи. Только устроились в свободной комнате, стук в дверь. Весь взъерошенный ДПНК с просьбой перейти в другую комнату. Почему, если все они одинаковые? ДПНК мямлит что-то невразумительное. Ладно, доставим им такое удовольствие, я ведь даже рассчитывал на прослушивание. Переходим в одну из комнат, освобожденную другим зеком и его родными. Они, в свою очередь, перебираются в первоначально занятую нами. Показываю отцу и сестре на потолок — записывают. Они согласно кивают головой, всё понятно. А на зоне скоро становится известно о странных перемещениях. Как лишнее подтверждение друзьям, внимательно следящим за ситуацией, что всё идет по плану.
У отца и сестры авторучки отобрали. Достаю из-за бачка в коридоре стержни и бумагу. Сначала о делах. Не прерывая разговора, делаем записи. Уточняем порядок получения переправленной повести, маршрут, детали. Заодно вновь согласовываем шифры в письмах легальных, адреса для писем нелегальных, специальные способы извещения о непредвиденных обстоятельствах. Потрудились. Можно и отдохнуть. Громко, с удовольствием рассказываю о проделках кума. Где и что воровал, как лопухнулся. Делюсь соображением: жаль, если ему поменяют работу, с глупцами дело иметь проще. Заодно рассказываю о Елецкой крытой, тамошних ментах и их хитрых глупостях, судебной эпопее. Вспомнил и о проколах КГБ. Делюсь соображением: жаль, если его поменяют, с глупцами дело иметь проще. Повеселились!
Как быстрый сон, пролетело свидание. Это воля заглянула в гости, передала приветы, накормила, обогрела общением с родными людьми. Спасибо, до встречи — когда-нибудь…
Под конец громогласно предложил отцу забрать оставшуюся бумагу и стержни. Записи, разумеется, уничтожали сразу. Прощание, объятия, поцелуи. Пока!
Вышел на зону. На ней ажиотаж. Друзья захлебываясь рассказывают: к вахте подъезжали черные «Волги», менты бегали как угорелые, маячили люди в штатском — сплошная суета. Ну да, я ведь для усиления эффекта обещал в эти дни переправить кое-что… Кум пропал куда-то. Одни говорят — в отпуске, другие — заболел. Третьи утверждают: кума вывели с вахты люди в штатском, сорвали погоны, посадили в машину и увезли. Не знаю, не видел… Легенда, наверное, а впрочем — всё бывает. Обещания надо выполнять!
Вскоре после свидания «режим» любезно осведомился о моем здоровье. Неважное, конечно, туберкулез есть туберкулез. Знаю-знаю, ты конфликтовал с кумом, вещь обычная в лагере. Но и расстаться со мной тебе очень хочется. Не возражаю. Поехать подлечиться не помешает. Недели через три: «Собирай вещи, готовься к этапу!» Попрощался с друзьями, чифирнули напоследок. Прощай, Усмань!
Свободное копирование
