Тянутся дни, работаю над своим обещанием. Рукописью о беспределе на Елецкой крытой. Задача сложная, надо еще рукопись и переправить… Где писать? Понятно, в промзоне. Идешь на работу — шмон. Возвращаешься с работы — шмон. В бараке постоянные шмоны. Прогуляешься в соседний барак — десятки глаз видят. Где был, с кем разговаривал, куму сразу известно. Есть друзья, значит, и за ними следят. Да еще набивается кое-кто в приятели… Ничего, кум, это все детские игры. Я тебе покажу игры настоящие. Выжившему на Елецкой крытой твои прокладки в забаву.
Утром на промзоне послонялся туда, сюда, поболтал с приятелями, чифирнул — и за работу. Достаю бумагу, копировальные листы из тайничка, иду в свой кабинет. На втором этаже склада материалов есть отличное место. Укромный уголок среди кип сырья, стол и стул ребята притащили. Наверх ведет скрипучая лестница, подкрасться невозможно. Да и внизу просигналят, коли менты или любопытные. К тому же длинный коридор первого этажа с двумя выходами. При капитальной облаве писанину всегда есть время уничтожить, нескольких страниц дневной выработки не жалко. Пишу через копирку. Перед съемом с работы страницы первого экземпляра приобщаются к рукописи в тайнике. За железной обшивкой старого шлифовального станка в механической мастерской. Идентичные страницы второго экземпляра передаются кое-кому на вынос в жилую зону. Где тоже приобщаются к написанному, ждущему своего часа в тайнике за баней. Так-то, кум.
Видно, он что-то заподозрил: слишком всё тихо, полезной информации никакой, обыски безрезультатны. Что же, дело поправимое, надо куму кинуть кусок. Пусть порадуется. Милое дело — уверенный в своей зоркости слепец. Для начала антисоветские реплики, «неосторожно», чтобы и любопытные уши слышали. Для разработки мало, для доносов в самый раз. Настоящего испуга у администрации не будет, уверенности в своих методах ей прибавит. Очень кстати подвернулся апрельский субботник, на воле зовущийся ленинским. В воскресенье весь работающий контингент вышел в промзону трудиться. Так сказать, по доброй воле, бесплатно, в порядке поддержки всенародной инициативы. На работу не вышли двое: антисоветчик и Булат, стоящий парень из Дагестана. Прибежал шнырь: «К “режиму” вызывают». Снова прищуренные глаза и ленивый голос:
— Почему на субботник не пошел?
— Неохота.
— Ну иди отдыхай.
— Постараюсь.
Разумеется, зона знает о такой браваде. Куму надо реагировать. Опять шнырь: «К куму вызывают». Подождем. Снова шнырь: «Кум требует!». Подождем. Наконец заявляется надзиратель: «Пошли к начальнику!». Так-то лучше.
Кум ловкач и пройдоха. Тащит где может, и не может. О его аферах я порядком наслышан. Ему стучат на меня, мне закладывают его. Слишком он многим надоел, в том числе и сослуживцам.
Беседуем без чинов.
— Напрасно ты так себя ведешь. Зона тут нормальная, к тебе отнеслись нормально. В ШИЗО не сажали, а могли бы. Свидания с родственниками пока не лишили. Подумай.
— Оцени и мое благорасположение. Беспорядков нет, а ведь бывают… От начальства неприятностей тебе пока нет. Подумай.
— Видно, понимать не хочешь. Придется подыскать тебе место поскучнее, — в голосе кума угрожающие нотки.
— Видно, и ты не понимаешь. Мне везде весело. А тебе подыщу работу попроще, — в моем голосе чуть больше раздражения, чем есть на самом деле.
— Ладно, посмотрим.
— Увидим.
Так, хорошо, взаимный шантаж. При обоюдном понимании: сделаны лишь первые ходы в партии и ожесточение показное. Кум считает свидание весомым аргументом. Замечательно! Пока он не определился, разыграем подходящую комбинацию…
Свободное копирование
