На тюремном режиме разрешено посылать одно письмо в месяц. Разумеется, я писал отцу. Получение писем не ограничено. Регулярно приходили письма от отца и Сусанны. Относительно регулярно от Лидии Алексеевны и Марины Серебряной, дочки давней папиной приятельницы (тоже врача). Так однажды Марина прислала переписанные «Письма к римскому другу» Бродского. Впервые их тогда прочитал, листочки эти до сих пор у меня хранятся. Получал письма от брата Александра, пока его в ссылке не арестовали. Писали и другие люди.
Наконец на пролетке (тюремном коридоре) стал работать знакомый мне по больничке баландер. Назовем его Васей. Он взялся отослать мое письмо на волю. У них, хозобслуги, свои каналы. Я не слишком обольщался. Письмо, достаточно невинного характера, передал со шлюмками после обеда. И огорошил Васю настойчивой просьбой сдать письмо куму. Вполне возможно, Вася так бы поступил и без моей просьбы. Мне требовалось наставить врага на ложный путь. Пускай менты пребывают в приятной уверенности, будто контролируют мой канал связи. А я тем временем подыщу дорогу настоящую.
Чем я рисковал? Допустим, противник раскусит игру. Подделать мои письма он не сможет, без пароля (ключевого слова и особой отметки) письма недействительны. Адрес, по которому дойдет письмо, ценности не представляет. К тому же, скорей всего, контролируется КГБ. Что тоже неплохо, пускай окажется в одной компании с ментами.
Письмо дошло. Подобным образом я поступил еще раза два. Обычно баландеры быстро меняются. Но Вася надолго застрял на нашей пролетке. Всем стало хорошо. Менты преисполнились уверенности в своей сообразительности. Вася закрепился на хорошем месте. Я мирно «починял примус».
Наступило лето. Окна камеры выходили во внутренний двор тюрьмы, видимый через неплотные «ресницы». Мне иногда снится это узенькое пространство, стиснутое со всех сторон стенами. Интерес представляли птицы. Ласточки вили гнезда под крышей и карнизами. Галдели вороны. Ворковали голуби. Весело прыгали воробьи. Иногда случались скандалы. Какая-то наглая ворона, уцепив ласточку за крыло, пытается вытащить ее из-под крыши. На нахалку налетают подруги потерпевшей и отбивают ее.
Сквозь асфальт дворика пробивались зеленые кустики и молодая трава. Упрямая березка желала расти прямо в выщербленной временем стене. Несмотря на скудность такой жизни, все же им светило солнце, к ним прилетал ветер, шли дожди, плыли по небу облака.
Свободное копирование
