Наконец перевоспитавшегося и осознавшего переводят на новый корпус. В «обычную», с позволения сказать, камеру. В ней тоже есть бригадир и поддержка. Но условия жизни полегче. Зря, внезапно, по прихоти бить не начнут. Кусочками мяса делиться не принято, как и обстирывать кого-либо. Отоваровка съедается сообща. Работать приходится много, но делится труд равномернее. Рай после пресса! Камера называется рабочей. Утром выводят в камеры производственного этажа. Работа разная. Протягивают и режут стальную проволоку (для «Кроны»), изготавливают пластмассовые фор-мы элементов.
Самая тяжелая работа — производство графитовых щеток для автомобилей «Жигули». Восемь часов зек дышит графитовой пылью. Прогулка — час в день. Питание — жить будешь, но больше ничего! Новый корпус сырой. Зимой стены «плачут», сочится вода. И так, быть может, три года. ГУЛАГ — рассадник туберкулеза. Наверное, каждый десятый зек болел или болен им. Особенно много чахоточных на крытой. А в Елецкой тюрьме основной вклад вносит графитовое производство. Иногда, глядя на «Жигули», я думаю: сколько жизней съели эти машины? Какому количеству каверн и туберкулём обязаны они своим созданием ? Нет, я не призываю владельцев машин теперь ходить пешком. Каждый живущий в стране так или иначе, — через цепочку общений, работу, покупку, то есть всего, что составляет каждодневное существование, - работает на пресса . А пресса работают на него. Авторучка в моих руках, чернила в ней, вот эта бумага — в них тоже мука прессуемых. Нет, я не призываю Запад наложить эмбарго на импорт «Жигулей». Изменится разве что-нибудь? Любая продажа в для СССР, (джинсов или станков), любая покупка, советского (водки или тракторов) — тоже поддержка беспредела. Каждый телемост, каждый форум в Москве, каждое рукопожатие сияющим советским руководителям —работа на пресса. Да и сама страна — огромная пресс-камера. Есть в ней бригадир и поддержка, есть миллионы прессуемых.
Страх угодить в пресс — главный фактор исправного поведения зека в «нормальной» хате. Вот Р., с которым я сидел. В качестве поддержки поехал к Москве. Пытался поднять против него бунт, попал под пресс. Купил освобождение из пресса согласием работать на Марончака, осведомлять обо всем и обо мне. Правда, просчитался кум. Получилось так, что Р. осведомлял не кума обо мне, а меня о куме.
Свободное копирование
