Конечно, приходилось ломать голову, как себя украсить. Больничный халат явно не годился, но тогда домашние вещи запрещали носить. Губы я не красила, только пышные волосы и могли меня спасти.. Накручивала я их перед сном, когда все уже лежали в постели и болтали о своих детках да мужьях. Эту процедуру я никогда не проделывала в ночь дежурства нашего врача – боялась, что застукает меня.
Но однажды Василий Николаевич остался на внеочередное дежурство, о чем не знал еще никто. И вот вечер, все улеглись в постели, свет выключили, но не спят. А я накручиваюсь. На животе стоит кружка с водой, разведенной пивом – для крепости локона, вокруг лежат мои бумажные папильотки со шнурками внутри. Процесс длинный, противный: сначала макаешь в жидкость ватку, потом смачиваешь прядь волос, накручиваешь старательно, завязываешь тесемки. Руки мокрые, получается не сразу…У-ужас! Кровать моя прямо против двери, верхняя часть ее стеклянная, туда падает свет из коридора…
И вдруг – дверь осторожно открывается, чья-то рука тянется к выключателю и – свет заливает палату. А в нем – фигура моего кумира! А у меня половина головы в папильотках, торчащих, во все стороны.
Я ойкаю и натягиваю одеяло на голову. Вместе с кружкой, в которой вода. Самодельные бигуди сыплются на пол, вода льется на голову, постель. Запах пива расползается по палате. А я, укрывшись с головой, замираю. Слышу, как капает вода с одеяла на пол,
– Женщины, дорогие, а кто тут пивко тихонько потягивает? – спрашивает озадаченный Василий Николаевич.
– Это Люся, – бойко поясняет кто-то.
Вот это катастрофа!
– Не может быть!
Он шагает к моей кровати, видит кокон из одеяла, кружку на полу, папильотки в луже. Отступает к двери, что-то сообразив. Спасибо ему! .
– Жалоб нет? Я зайду позднее.
Как все потом хохотали, окружив меня! Я хлюпала носом, мне казалось, что это конец света, а меня утешали, приводили в порядок постель.
- Дурочка, не плачь! Он же понимает! У него жена тоже кучерявая! Надо было сначала кружку убрать, а потом…
Короче, эта любовь была точно первая! Петя Трескунов и Коля Артамонов не в счет! И даже не совсем безответная: я же чувствовала, что палатный врач очень даже мне симпатизирует!
Свободное копирование
