22 марта 1944 г.
Был на квартете Бетховена. Попал случайно. Сидел почти там же, где и 3-го марта 1942-го -- тогда квартет кончился бомбардировкой. На этот раз обошлось спокойно. Никто никого не убивал.
Как и тогда, трех скрипачей и виолончелиста от меня не было видно, ну, и Бог с ними -- в антракте я выглядывал из прохода, видел их. Лысоватые, серьезные люди, дай им Бог здоровья, и играют на совесть. Слава Богу, что играют, и слава Богу, что еще есть Бетховен.
После всяких радио, после "музыки" в синема звуки настоящих инструментов кажутся братьями родными. Так бы обнял их, к сердцу прижал. Какое благородство! Да, это не улица. Если быть владыкой человеческого муравейника, надо запрещать такую музыку. Она слишком аристократична. Для муравейника вредна, ибо поддерживает и укрепляет одиночек, мнящих себя выше уровня. Долой одиночек, долой, укоротить их на размер головы.
Играли седьмой, восьмой и девятый квартеты. Разорился, купил и программку. К удовольствию своему узнал, что тема Adagio в седьмом квартете не мне одному кажется "d'une beauté inneffable" {"Красотой неземной, волшебной" (фр.).}. A в восьмом про одно удивительное место -- тоже в Adagio -- сказано, что это "беседа в Раю душ, любивших на земле друг друга". Да, эта часть музыки, правда, обладает сверхземною прозрачностью, каким-то тихим величием -- райским. Знал ли Бетховен Данте? Читал ли "Божественную комедию"?
А потом вдруг (ни с того, ни с сего) появилась "русская тема": с детства знакомая "Слава"... Исторически это понятно. Квартет посвящен русскому послу в Вене графу Разумовскому. Значит, -- поклон и благодарность покровителю. Но при чем тут самое строение произведения? Вообще, как эти квартеты строятся? Даже в нашем "рассказе", в повести, очень свободных формах, все же должна быть внутренняя цельность, ядро, вокруг которого все слагается. А у них, по-видимому, не так. Как будто взял allegro, scherzo, adagio, andante, allegretto, еще какое-нибудь largo {Аллегро -- весело, бодро, скерцо -- шутливо; адажио -- тихо, медленно; анданте -- легко, плавно; аллегретто -- спокойнее; ларго -- очень медленно (ит.).}, перетряс, перемешал все это и будет один opus. По-другому эти же формы скомбинировать -- другой!
Тут уж начинаю улыбаться. Кажется, в первый раз в жизни пишу о том, чего совсем не знаю.
Свободное копирование
