Дни - 17

VI

[Июнь 1940]

 Письмо другу:

 "Не знаю, дойдет ли до тебя это письмо, да и вообще увидимся ли. Все возможно. Если не получишь, если не увидимся пишу тебе в Вечность, со странным чувством: полного моего господства сейчас и над временем, и над пространством. Червь я и раб, но и владыка. Надеюсь, не поймешь меня превратно.

 И вот, сообщаю тебе некоторые подробности того, как все "это" для нас произошло.

 5-го июня, в среду, мы подходили часа в четыре к метро. Я увидел крупный подзаголовок газеты... "Somme" -- остальное было закрыто. Но и так ясно. Купил, развернул: да, сражение на Сомме. И сейчас еще ощущаю в теле легкий электрический удар. Мы, конечно, знали -- вот-вот что-то должно произойти. Все-таки: сражение за Париж, за нас.

 Не могу сказать, чтобы события медлили. Они шли почти с тою же быстротой, как в свое время лава Везувия на Помпею.

 В понедельник, 10-го мы были на отпевании госпожи Р., погибшей от бомбардировки. Когда из храма на Дарю шли по Ваграм к княгине В., Париж уже двинулся. Сколько неслось машин, заваленных вещами, с тюфяками наверху. Другие стояли у подъездов, их грузили, навьючивали. Пасмурно, смутная туча застилала низ неба. Ветер, тепло. Почти жарко. По улице летела пыль, бумажки.

 Мы поднялись на пятый этаж немолодого парижского дома без подъемника, с солидной дубовой лестницей. Княгиня была как всегда бодра, нешумлива, худенькая, но круглолицая, в очках, черном полумонашеском своем платье, с той милой улыбкой, которую трудно не ценить. Как обычно, занята общежитием своим. "Да, конечно, я остаюсь. Пожалуйста, еще вареньица. Вы тоже остаетесь? Очень рада".

 Час назад то же самое сказал нам архимандрит, отпевавший покойную. Все теперь держатся друг друга. Мы покидаемые, Париж уходит, каждый свой, остающийся дорог особенно. Так могу добавить: русские, православные были в эти дни нам еще ближе, чем ранее. Не боялись, не охали, хорошо действовали на настроение. Человеческая душа чувствительна. Непрерывно принимает она токи: то они крепительные, то бередящие, угнетающие.

 От княгини отправились к дочери, на левый берег, на rue St Dominique.