Дни - 12

[Весна 1940 года]

 Муза Истории называется Клио. Ее изображают сидящею, она держит в руке свиток. Или стоит, рядом с ней стопка книг. Вид у Музы серьезный. Белыми, пустыми глазами смотрит она перед собой в Вечность,

 Пусть записывает с прохладою, важностью. Мы, смертные, тоже что-то видим, переживаем, у нас есть свои записи, мелкие, не беспристрастные.

10 мая

 Из письма к другу:

 "Уже с вечера не все было обычно. Из окна моего, с высоты, ты знаешь, обширный вид. Летние ночи иногда хороши. Тьма скрывает некрасоту домов, небо же разверзается свободно. Мне приятно, что сейчас как раз голубая Вега прямо против окна, над нами.

 Так вот: часов около одиннадцати очень уж засияли прожекторы. Вдалеке, из-за Нотр-Дам, и правее, левей, вылетают в небо невесомые злато-серебряные снопы -- свет. И на небе, высоко луч такой обращается в светлое пятно. Лучей много, они скрещиваются, пятна света одни на другие набегают, получается очень светло -- даже в темной комнате отсвет. И небольшое золотое озеро по небу передвигается: ищут.

 На этот раз были особо тревожные тучи. Иногда так носились, точно в пляске. Бедную мою Бегу и вовсе заслонили. "Затмили".

 Легли мы спокойно, хотя и чувствовали -- что-то неспроста. Около пяти утра не совсем уж покойно были разбужены тем противным ревом, который терпеть не можешь.

 Солнце уже встало, утро прелестное.

 Мы сошли. В подъезде стоял кое-кто, и мы высунулись на тротуар.

 По небу протянулось розово-перстое облачко, узенькой прядью. Я его очень запомнил, точно был это знак еще мирного, милого мира. Но тотчас послышалось далекое, надземное бурление. (Некогда любили мы, в России, помнишь, слушать клекот журавлей осенью, провожать взором их воздушный треугольник, движущийся на юг).

 Все -- и наши, и соседи на той стороне подняли головы. Может быть, и увидели что-нибудь. Я журавлей не видал. Вообще ничего не видел... -- Но нельзя было не услышать. Воистину "гром с ясного неба". Должен сказать, по моей недостаточной опытности, я подумал, что это взрыв бомбы (оказалось, залп зенитных орудий). Тут рассуждать уж не приходилось. Мы отступили в подвал.

 Вся эта сторона жизни знакома по сентябрю. Но теперь в голове мелькнуло -- ну, это не совсем такое, что-нибудь началось и "там".

 Сколько надо побыли, вернулись в квартиру, уже залитую солнцем, стали кофе варить -- соседка сверху сообщила (радио), что немцы вторглись в Бельгию, Голландию, Люксембург".