12 мая
Вот Клио и записала. А мы о своем думаем, вспоминаем. Бельгия, Бельгия! Давнее, горестно-милое, еще по той войне, страдальческое и благородное.
Во всем, однако, резкое отличие от прежнего: России нет! Дай Бог, чтобы в ходе кампании это возместилось чем-нибудь другим.
Бельгию знаю совсем мало. Но несколько дней провести довелось. Переехав границу, сразу чувствуешь, что попал в страну и спокойную, и достойную, не нарядную, несколько старомодную. Порода людская не из сильных. Худощавые, сухенькие. Города невысокие -- и все города, города. Простору мало. Впрочем, долина Мёз очень красива, лесиста, особенно близ Намюра, Льежа (сколько этот Льеж поставлял некогда дешевеньких двустволок в Россию!). Бедный Льеж, тоже страдальческий город, первый принимающий удар нашествия. Когда его проезжаешь, он удивляет низенькими скромными домами, мирным видом, а в действительности очень он военный город, крепость с фортами. [Все это теперь в мученичестве.]
Антверпен показался грубоват, тяжеловесен. Нечто фламандское -- опять иные люди, ближе к немцам и голландцам. Много старины -- ратуша, дом гильдий, целая площадь XVI века, но и современного довольно в этом городе. Очень запомнилось: сколько велосипедистов! -- А в музее Антверпена впервые понастоящему чувствуешь Рубенса.
Знаменитый порт -- нечто обратное тому, что связано с обликом Генуи, Неаполя, Марселя. Более скучного, путаного никогда и не видывал. Сколько кораблей! -- но каких-то серых, неказистых, в бесконечных бассейнах, под влажно-парным небом, в непрозрачности воздуха. Наш пароход долго лавировал среди узких фарватеров, проходил под мостами и мимо огромных подъемных кранов -- казалось, никогда мы не выйдем из мешанины разных карго. И никакого Антверпена не видать он остался далеко сзади, его завесила полоса туманов.
Когда вышли на Шельду, к морю, на той стороне реки завиднелась Голландия: низенький зеленый берег, ветряные мельницы, красные домики.
Свободное копирование
