25 сентября. (В России)
...В деревне это был "Сергиев день". Праздник очень известный. Нельзя сказать, чтобы крестьянин каширский хорошо знал, когда жил и что делал преп. Сергий Радонежский, но на Сергиев день ярмарка. Это всем интересно.
Утром подают тарантас, тройкою. По колейной сухой дороге катим к соседям в Захарьино -- в сребристом просторе полей, рощ уже голых. Дымок кой-где из трубы в Козловке -- вкусный сентябрьский дымок. Пахнет в такие утра печеным хлебом, овином, замашками.
Вдалеке, над парком захарьинским, шпиль и крест церкви. Осень! Мимо этой церкви, с погостом при ней, прогремит тарантас, а там липовая аллея, елочки, дом времен александровских, белый, с двусветной залой.
Встретят друзья. С хозяином выйдем на балкон из кабинета его огромного, оттуда широкий вид. Александр Аркадьевич так же крупен и представителен, как его дом, как просторный костюм на нем. В подзорную трубу будем рассматривать леса за Беспутою, туманно сизеющие. Там со скромным соседом охотились вчера за зайцами <-- гончие "тихи-тахи, тах-тах-тах"... А нынче смотрим, не едет ли еще какой гость.>
По Беспуте же ярмарка. К ней, поболтав, тоже спустимся. Кум Сычев, свежий, краснощекий, в поддевке, похлопывает плеточкой по сапогу -- "да, да, да, на ярмарку... да". Барышни одеваются, выбегают из дому, хохочут -- и все мы спускаемся вниз, к мельнице и реке.
Ярмарка вроде цыганского табора. Под благословением Сергия можно купить на ней и хомут, и игрушку, и свирестелку, и обод на колесо, и платок. Да и по-плотничьему, Сергиеву делу все, что угодно.
Это Россия давних, мирных лет. Накупили ненужных пряников, молодежь нахохоталась-вернулись домой прямо к обеду: пирог, индюшка, в графинчике водка. "Мирное житие" российское, день за днем, кому что по силам: у одних богаче, у других беднее. Но смысл один. Сергий Сергием, и день его отпразднуем, но все покойно, сытно, так вот и идти будет, от ярмарки до ярмарки, среди помещиков, мужиков, с гончими, водочкой, земством, выборами в Кашире.
И ныне все как полагается. В невысокой столовой даже тесно -- подъехали еще помещики, некоторые с собаками, в черкесках, с арапниками. Собаки лезут под ноги, барышни опять взвизгивают. Пахнет смазными сапогами и табаком.
А хозяин в конце стола на председательском месте, командует графинчиком, быстро возобновляемым. "Кум, по единой, с грибочком"... "Не откажусь, не откажусь, да, по единой, за здоровье милых барышень".
В шуме и гаме протекает обед, без особых церемоний. А потом в зале танцы, старшие же засели за пиво, займутся и картами -- это уж надолго.
Перед вечером тот же наш тарантас застучит по наезженной дороге, в сентябрьских сумерках, мимо садов с последними антоновками, мимо погоста, ждущего Александра Аркадьича, как и всю прежнюю Россию. Кучер наш из-за ярмарки на взводе. Лошади это чувствуют и идут нервно. Проезжаем шагом мимо риг копёнкинских, поздние грачи кружат над ними, в таинственном небе. Вниз под горку лошади подхватывают -- катят неестественно, коренник с рыси сбивается на скок --мы летим куда-то и ничего о судьбах своих не знаем. Прочно и сытно сидели, а вот теперь летим. Что впереди? Мостик? Лошади успокаиваются. Переезжаем шажком. Ничего мы не знаем. Как угадать день Сергия через тридцать лет?
Свободное копирование
