В этих пустынных горах некогда процветал город Бо.
При дворе властителей его жили поэты, музыканты, трубадуры, цвела высокая культура. Ныне одни развалины, грозные скелеты башен, крепостных стен -- все это пронеслось на мгновение, в перерыве дождя.
Но сойти, осмотреть, любоваться знаменитым видом чуть ли не до моря и Марселя, мы не смогли. В суровом этом вечере нам, как во сне, был приоткрыт лишь на минутку "ход Истории" -- от цветения до оголенных развалин.
Позже, по дороге в Авиньон, еще два облика.
У въезда в Сен-Реми, на плато, пред начавшим слегка светлеть закатом, сквозь слабеющий дождь -- Рим: триумфальная арка и надгробный монумент с фигурами двух консулов, четко, сухо, крепко и вечно -- Roma aeterna {Вечный Рим (лат.).}. А далее поэзия и мир: усадебка того Мистраля, чей музей мы видели в Арле, кто прожил долгую жизнь на родной земле, лирой своей и любовью Прованс прославил. Он скончался в этом же селении Майане в марте 1914 года. Через несколько месяцев его соседи пошли воевать за Францию, за свой Прованс.
* * *
Счастлив, кто мирно жил и трудился, мирно почил на родной земле, все ей отдал, что имел. Но судьбы человеческие разны.
...Из окна пятого моего этажа, наискось вниз, чрез две улицы, но не так далеко, видно кладбище, довольно хорошее, сильно заросшее платанами. Чужое кладбище, а вот становится своим. Время от времени провожаем туда русских. Воин, поэт, артистка, художник -- очень известные, мало известные... -- всех равняет земля. Проходя мимо стены кладбища, вспоминаешь иногда знакомых, и последнее время думаешь: "Ну, вот упокоился, и слава Богу. [Вовремя]".
Но живые живут. Безответные русские копошатся. Кто может -- работает, шоферы возят, офицерские жены гнут спину за иголкой, грошами вырабатывая жизнь.
Небольшая, барачного характера, но хорошо устроенная церковь св. Николая не пустует. Это ведь "наш" святой, свой, народный. В его храме пригорода парижского и старые, и женщины, и юные, и дети -- все из "труждающихся и обремененных". Из тех, на чьи головы, столько уже видевшие, еще новые беды выпали. И они стоят, крестятся, ставят свечки, молятся на коленях. А на литургии все звучат двухтысячелетние слова Апостола, которого "три раза били палками, однажды камнями побивали" -- и сколько еще...
"Мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся; мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем".
Да, это Павел -- вечный, огненный, легкий и неутолимый, притесняемый -- непобедимый.
Свободное копирование
