Арль принял так же мило деревенски-аристократически, как полагается ему. Скромный как будто город, крестьянский, но и царственный -- в древности и красоте лица человеческого, в неодолимой прелести своих памятников -- один романский св. Трофимий с фасадом и скульптурами монастырька внутреннего чего стоит. Гробницы Алискан (Аппиевой дороги здешней), романская колокольня св. Гонората, музеи, античный театр. Арены... В Арле тоже приходилось бывать, но в этот сероватый, в облаках, хотя еще светлый полдень, он с особенным благоволением открылся -- и в нехитрой таратайке с осликом, в галло-римских древностях музея, и в приятном вине ресторанчика, выходящего на площадь с римским памятником.
После завтрака, при начавших сгущаться облаках, мы выехали по дороге в Бо, через Монмажур. Страна Прованса открывалась. Альпиллы, у подножия которых жил Мистраль в своей деревне, стали кутаться в тучи, машина быстро приблизилась к холму в пиниях с храмом и гигантскими развалинами. Бенедиктинское аббатство Монмажур, X века. Латинскими дорогами, рядами кипарисов, тополей, виноградниками, фермами расстилается из-под пиний Монмажура Прованс, тот благородный и чудесный край Франции, которого никому нельзя отдать -- хотя он, как и Тоскана, Лациум в Италии, принадлежит не только своему государству, но и всему миру.
Гид, похожий на Мариуса или на Тартарена, показывал, разглагольствуя, удивительный монмажурский храм и (как в Арле) монастырек при нем с капителями колонок, мало чем уступающими арлезианским, когда забабахало в небе, точно обстрел. Мы успели еще сесть в машину и до дождя тронуться. Вдалеке мелькнула знаменитая мельница Альфонса Додэ, ферма, где происходило действие "Арлезианки", проскочила совсем рядом, но с Альпилл надвинулся такой белый ливень, в котором кипело все, и из-под колес автомобиля веером летели брызги наискось, наперерез дождю. Мы поднимались медленно, предгориями Альпилл. В одном месте из тумана непогоды вылетел по перекрестной дороге красно-бурый ручей -- размыв бокситовый. Альпиллы, Бо, Франция, мир -- все заволоклось страшной завесою.