Экспедиция в Палестину - 8

   Здесь именно, медленно продвигаясь вдоль сверкающего на солнце озера, вдоль усеянного серыми пятнистыми камнями его берега, я с особенной силой и волнением вдруг ощутил то "давно знакомое", что ни на секунду не оставляло меня всю дорогу и чего я не мог никак припомнить. Поднявшись в гору, мы остановились у гробницы одного еврейского святого. Я вышел из автомобиля и обернулся назад. Передо мною раскинулось во всю свою величавую ширь и мощь Генисаретское озеро; Тивериада, дышавшая трепетным белым жаром своих мечетей и домиков, мягко как бы вычерчивала изгиб берегового прибоя слева. Насупротив меня тянулась фиолетово-розоватая цепь гор с едва видной вышкой Гермона. И такая тишь кругом, такой непередаваемый величавый покой!

   "Боже мой!-- вырвалось из груди моей.-- да ведь это же все -- Поленов!!!" Поленовым было также и темно-сине-фиолетовое Средиземное море, пенившееся вокруг бортов парохода, с закатно-розовыми горами островов Греции-- в поставленной им в 1894 году живой картине "Эллада", Поленовым -- все пейзажи, поразившие меня по дороге в Тивериаду, Поленовым -- разнообразные мотивы Гени-саретского озера, весь этот берег, вот этот камень -- пятнистый -- с картины "Мечтатель". Вся эта гармония красок, взволновавшая меня, все кругом -- ведь это поленовская палитра!

   Да, только побывав в местах, запечатленных его кистью, можно понять и оценить его огромный живописный талант, только здесь можно понять, как глубоко он зачерпнул и исчерпал до конца палестинский пейзаж!