Париж я увидал озабоченным и нервным, – толпы народа, заполняя улицы, шумели и жестикулировали, но когда немецкий аэроплан бросил первые бомбы и прокламации, в которых предлагалось сдать Париж, – эта прокламация все-таки вызвала бесчисленные остроты и громкий смех.
«Великая германская армия у ворот Парижа!» – возвещала прокламация.
– Войдите! – смеясь, предлагали парижане.
Однако, когда на улице лопнула шина автомобиля, две дамы впали в истерику, что, впрочем, не помешало публике наградить их остротами и смехом.
Веселый галльский дух и тут не унывал, хотя каждый час грозил налетом цеппелинов и градом бомб.
Свободное копирование
