Моё положение в Westinghouse заметно укрепилось, и новый директор лаборатории Сэмюэль Кинтнер предложил мне несколько проектов на выбор. Конечно же, я сказал, что хочу заниматься электронным телевидением, и Кинтнер немедленно согласился.
Работа закипела. Меньше чем за два месяца, практически в одиночку, я полностью собрал электронную телевизионную систему. Я был ужасно горд результатами и проводил много времени в библиотеке в поисках подходящего названия. В итоге передающую электронную трубку я решил назвать «иконоскоп» (от греческого «eicon» – образ, и «scopeo» – смотрю), а принимающую – «кинескоп» (от греческого «kineo» – двигаться). На Кинтнера система произвела сильнейшее впечатление. Хотя качество передаваемого сигнала было далеко от совершенства, мы понимали, что со временем его можно значительно улучшить. Глядя на собранную мной систему, Кинтнер впервые окончательно поверил, что будущее именно за электронным, а не механическим телевидением.
Дальнейшие эксперименты требовали серьёзных финансовых вложений, поэтому Кинтнер решил продемонстрировать моё детище генеральному директору компании Генри Дэвису. Никогда мне не забыть этот день! Неприятности начались ещё накануне. Во время заключительного теста выбило несколько конденсаторов, и пришлось всю ночь заниматься починкой. Когда утром Кинтнер ввёл в лабораторию высокое начальство в лице Дэвиса и Отто Шайрера, возглавлявшего Отдел патентов, иконоскоп и кинескоп были в полном порядке, а их создатель являл собой классический образ изобретателя: растрёпанный, возбуждённый, с красными от бессонницы глазами.
Всё же мне удалось продемонстрировать возможности моей системы, сканируя и передавая изображения исключительно электронным способом (то есть без помощи диска Нипкова[1]). Я ожидал, что наибольшее впечатление на начальство произведёт «эффект накопления зарядов», лежавший в основе иконоскопа. Однако мистер Дэвис изобретений не оценил. Задав мне несколько вопросов (в основном, сколько времени я потратил на подготовку демонстрационной модели), он шепнул что-то на ухо Кинтнеру и удалился. Позднее Кинтнер признался, что Дэвис сказал: «Парень талантливый, но занимается ерундой. Неужели нельзя использовать его с большей пользой?»
Это больно ударило по моему самолюбию. В приватных беседах Кинтнер осуждал недальновидность начальства, но ослушаться не посмел и перевёл меня в лабораторию, считавшуюся одной из самых перспективных в компании. Как раз тогда Westinghouse начала работать над созданием звукозаписывающей аппаратуры для кинематографа. В ней также использовались фотоэлементы, с которыми я постоянно экспериментировал, создавая иконоскоп. Одновременно с этим я начал писать заявку на патент своей телевизионной системы.
Свободное копирование
