Следующее «Лебединое» — через день — 18 октября. Теперь гостем король Афганистана Мухаммед Дауд. С ним в ложе — опять любимое правительство. Опять Хрущев (посочувствуем ему), Булганин, Первухин. Аплодисменты, улыбки, приветствия…
Но в те же дни, тем же октябрем 1956 года, те же правящие нами люди, вершители судеб и жизней наших, кто после спектакля стоя мне в ложах аплодировал, собираются на свое злодейское Политбюро, чтобы скудоумный доклад генерала Серова выслушать. О балерине Плисецкой, работающей на английскую контрразведку.
Никто вопроса не задает, что концы с концами никак не сходятся. Что домыслы Серова — несусветная чушь! Что балерина ни на одном иностранном языке не говорит. Глухонемая. Знать ничего об обороне Страны Советов не знает, в курсе лишь интриг театральных… Но постановляют: утвердить доклад, продолжать наблюдения, поста не снимать, за границу не выпускать. (На страницах мемуаров Хрущева есть глава с отблесками моей невеселой истории и схожей истории Святослава Рихтера, которого тоже намучили вдоволь. Загляни в хрущевскую книгу, читатель, коли не поленишься…)
Мне стало известно об этом жутковатом заседании от девчат из ансамбля Моисеева, на которых дружно переженились все дети партийных бонз (они взаправду были красотки, одна к одной, Моисеев знал, кого принимать в ансамбль). И уж шепнули муженьки своим балетным женушкам про злосчастную их коллегу из Большого. Тоже танцует, но… А женщины в России никогда секретов хранить не умели. В переполнившем их через край возбуждении, одна за одной, все подробности мне и выложили. Большой-пребольшой Театр Советского Абсурда!..
Свободное копирование
