Autoren

1427
 

Aufzeichnungen

194041
Registrierung Passwort vergessen?
Memuarist » Members » Natalya_Yurenkova » Гармонь, сапоги и шинель

Гармонь, сапоги и шинель

01.09.1937
Москва, Московская, Россия

 Из сборника «Мой папа».

            С горечью и стыдом понимаю, что никогда и ничего толком не знала о жизни в деревне в довоенные годы. Родители, разумеется, мне тоже ничего такого не рассказывали, как я думаю, из соображений идеологических.

            Вся история существования деревни – цепочка голодных лет, вперемежку с редкими периодами урожайности. Но накопить и запастись никогда не получалось, так как то раскулачивание, то продразвёрстки-продналоги, то коллективизация и прочие напасти, и непрерывный тяжёлый, буквально на износ, труд.

            Так и бабушка с дедушкой, трудились в поте лица, а накормить детей досыта не получалось. Был даже период, когда папу отдали в «приёмные дети» - так это называлось в их деревне. Не представляю, насколько распространённой была такая практика, но суть этого действа заключалась в том, что парнишку из бедной семьи отдавали зажиточным, но бездетным людям. Он жил у них в доме, помогал по хозяйству, а они его за это кормили. По сути – наёмный детский труд, но это был единственный способ подкормиться. Я не знаю, отдавали ли в «приёмные дети» девочек, почему-то рассказывали только про мальчиков.

            Папе, как всегда, повезло, и он попал к очень хорошим людям. К нему хорошо относились, не мучили тяжёлым трудом и хорошо кормили, даже привязались к нему и полюбили за послушный и трудолюбивый характер.

            Я помню, как в один из наших приездов в деревню (мне было лет 10), к бабушке прибежала какая-то женщина, они обнимались-целовались с ними и нами, а потом женщина повела нас к себе в гости. Мы там пили чай из огромного самовара, ели очень вкусные баурсаки (вроде маленьких пончиков), и ещё много всякого вкусного. Женщина хлопотала вокруг нас, угощала и что-то говорила по-татарски, ласковое и доброе. Мне мама рассказала тогда, что это папины «приёмные родители». Они так и жили вдвоём, детей у них не было. И они всё время вспоминали нашего папу, как родного.

            После того, как папа пожил у них положенный срок, он вернулся к своим родным, а «приёмные родители» подарили ему на прощанье гармонь.
 
            Папа стал «первым парнем на деревне». Нам не понять, как гордо вышагивал он вечером по деревне с гармошкой в руках. Если честно, я не представляю, как папа играл на своей гармошке, потому что у него не было никогда ни музыкального слуха, ни даже чувства ритма. Наверное, деревенская публика была не слишком взыскательна.

            Только оставаться в деревне парень не собирался. В школе он лучше всех разбирался в точных науках, и школу окончил с хорошими оценками, поэтому решил учёбу продолжить.
 
            Дедушка о дальнейшей учёбе старшего сына даже слышать не хотел: «Школу окончил – вполне достаточно. В семье ещё двое подрастают, надо помогать родителям».

            Но послушный и смирный паренёк вдруг проявил характер и совершил поступок, которого никто от него не ожидал – он просто удрал из дома. Вот так просто – вопреки запретам родителей, наперекор воле отца, отправился однажды ранним утром в соседний район поступать в сельскохозяйственный техникум.

                *

            Дорога не близкая, но шёл он через поля-леса, разумеется, пешком. Кургузый пиджачок, старенькая кепка нахлобучена на непокорные кудри,  босые ноги привычно отмеряют километры, а рука бережно придерживает аккуратно связанные верёвочкой и переброшенные через плечо сапоги. Пришлось папе продать свою любимую гармонь, чтобы на вырученные деньги купить вот эти, первые в своей жизни собственные сапоги. Как же иначе – ведь в техникум на учёбу босиком или в лаптях не походишь. А шёл он босиком, потому что сапоги надо было беречь, а не стаптывать в дороге.
 
            Помню, смотрела я фильм о Ломоносове. Он тоже по Европе шёл босиком, а обувь берег, чтобы на учёбу было в чём ходить. Я вспоминала тогда папин рассказ о его первых сапогах, о проданной гармони, и думала о том, какими важными могут оказаться в нашей жизни, казалось бы, обыденные и незначительные вещи.

            Гармонь другую папа себе так никогда и не купит – не до того будет, а вспоминать будет всегда, потому что с гармонью той ушло из его жизни детство, пусть полуголодное и полное лишений, но все же беззаботное.

            Много разных сапог износит папа в своей жизни – и простых кирзовых, и дорогих хромовых, изготовленных на заказ отличными сапожниками. Но самыми  памятными для него останутся вот эти, что переброшены сейчас через плечо, потому что первые, потому что куплены на собственные деньги, потому что именно они помогли ему набраться смелости и удрать из родительского дома.

            Папа успешно сдал экзамены и поступил в этот техникум, а  дедушка со временем простил его, хотя и сердился очень долго. Учиться было трудно, приходилось все время подрабатывать на еду, на одежду и жилье, папа часто голодал, спал иногда просто на голом полу, положив голову на дверной порог, но выдержал всё и благополучно доучился.
 
            Не знаю, какую специальность он получил по окончании, ведь по специальности не пришлось работать ни одного дня, потому что его призвали в армию, и жизнь его совершенно переменилась.

                *

            Вместе с другими призывниками папа прибыл в Москву, здесь перед новобранцами выступил легендарный маршал Климент Ефремович Ворошилов. В своей речи Ворошилов говорил о международной обстановке и о том, что Красной Армии нужны офицеры, военные специалисты, и что призывникам, имеющим среднее образование, предоставляется возможность сдавать экзамены для поступления в военные училища.

            Это мы сейчас такие начитанные, знаем все и про Ворошилова, и про то, почему стране так не хватало грамотных офицеров, а те мальчишки из далекого 1937 года выступление легендарного маршала слушали, затаив дыхание. Можно только догадываться, что творилось в душе простого паренька из глухой татарской деревни, который даже день рождения себе записал, как у Сталина – 21 декабря. Папа слушал речь Ворошилова, боясь пропустить хоть одно слово, сердце выскакивало из груди – вот оно, то, к чему он стремился, то, ради чего ослушался отца, ради чего учился в техникуме! Мечта его наконец-то приобретала реальные очертания, и жизнь давала ему шанс добиться ее исполнения.

            Вдохновлённый речью соратника Великого Вождя и желанием служить Родине, папа обратился к старшему офицеру и получил разрешение сдавать экзамены в Московское военно-инженерное училище.

            Молодого призывника мало беспокоил тот факт, что он не слишком хорошо понимал русский язык, а говорить по-русски вообще практически не мог - он не привык отступать перед трудностями и не собирался упускать свою удачу.

            Смелость берет города, а не только военные училища – папа всегда очень гордился тем, что сдал вступительные экзамены по физике и математике на «отлично». Он внимательно слушал вопросы экзаменаторов, а ответы просто писал на доске – формулы ведь на всех языках одинаковые.

            Оставался еще диктант по русскому, но тут уже пришлось схитрить. Когда все рассаживались за одним длинным столом, папа изловчился сесть поближе к экзаменатору. Пока старенькая подслеповатая учительница диктовала текст, папа просто скопировал все с ее листочка, а затем все-таки решил пропустить пару запятых для правдоподобия. В итоге за диктант он получил «четверку».

            На медкомиссию папа шел совершенно спокойным, но именно здесь его мечта чуть не рухнула. Его признали здоровым, но вот рост и вес не дотягивали до минимальных строевых параметров. В полном отчаянии папа отправился к председателю медкомиссии.

            К счастью, председатель медкомиссии оказался человеком понимающим и умным, все он знал и про Поволжье, и про колхозы, и про голод.

            Он осмотрел папу, расспросил, откуда родом, вздохнул и сказал: «Ничего, парень, при хорошем питании и вес прибавится, и рост», и поставил резолюцию «Годен».

            Так папа стал курсантом Московского военно-инженерного училища.
 
            Доктор тот оказался абсолютно прав – благодаря полноценному питанию и регулярным физическим упражнениям папа окреп, возмужал и  подрос очень значительно.

            Армейская дисциплина, ранние подъемы, физические нагрузки для деревенского жителя были привычными, учеба тоже давалась легко шустрому и смышленому юноше, но существовало одно очень сложное препятствие, просто глыба, которую ему надо было свернуть на своем пути. Эта глыба называлась «Великий и могучий русский язык».

           Много насмешек и унижений пришлось вынести курсанту из-за незнания языка, другой бы замкнулся, обиделся на весь мир, но папа не стал ныть, а обзавелся фонариком, учебниками и словарями. По ночам, когда другие курсанты спали-отдыхали, он  с головой накрывался одеялом, чтобы не просочился свет от фонарика, и читал учебники по русскому языку, учил словари. Наверное, именно в такую ночь он дал себе клятвенное обещание, что его дети, прежде всего, будут хорошо знать русский язык. Разумеется,  к выпуску из училища, папа не только подрос и окреп, но и вполне прилично говорил и писал по-русски.

            По окончании училища он получил направление в Читинскую область. Конечно, это был уже совсем не тот худенький маленький деревенский паренек, который слушал Ворошилова, затаив дыхание. В Забайкалье прибыл для прохождения службы молодой, стройный, подтянутый офицер, в щеголеватой новенькой шинели, которую с неимоверными усилиями он смог себе пошить к окончанию учебы. Все годы своей жизни папа считал Ворошилова едва ли не крёстным отцом своей судьбы и, несмотря на все, что потом говорилось и писалось, никогда не отзывался о нем плохо.

            В Забайкалье молодому лейтенанту пришлось прослужить совсем недолго, потому что однажды ночью их подняли по тревоге и, погрузив в вагоны, спешно отправили через всю страну на фронт — началась Финская война, или, как ее называли, Финская кампания. Щеголеватая новенькая шинель осталась сиротливо висеть на гвоздике в казарме, забытая в пылу сборов.
 
            Забытая шинель словно разделила судьбу юного офицера на «до» и «после». Так уж сложилась судьба целого поколения, что безо всякой промежуточной подготовки они шагнули из учебных классов сразу в войну, навсегда простившись с юностью, потому что из войны те, кто выживет, выйдут если не старыми, то уж точно совсем взрослыми. Не потому ли всю свою жизнь папа с грустной улыбкой будет вспоминать свою первую офицерскую шинель, оставшуюся висеть в казарме справа от двери, на большом вбитом в стену гвозде.

27.12.2018 в 11:25


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Rechtliche Information
Bedingungen für die Verbreitung von Reklame