Поездка на Байкал

Мои размышления о  путешествии  к озеру совести и городу  чести. 
                
                Антониде Дмитриевне,родной  сестре моей бабушки,
                посвящаю.    



Побывать на Байкале было моей давнишней мечтой.  Еще в детстве, сестра моей бабушки Антонина Дмитриевна  рассказывала  мне о своих впечатлениях, которые остались в ее памяти на всю жизнь.  Антонина Дмитриевна  в тридцатые годы   вместе с мужем жила и работала на Дальнем Востоке.  Муж т. Тони, так я ее с любовью называла, был военным, и по долгу его службы они кочевали  с места на место. И возле Байкала , да и по Байкалу, даже  в зимнее время, они проезжали много раз.  Впечатления  от  увиденного  навсегда остались  в ее сердце. Ее рассказы о батюшке-Байкале, о его невообразимой красоте, величественности, о какой-то уникальной энергетике, о влиянии которой на человека  я в то время ничего не понимала, запали  где-то в глубине моего детского сознания.  
   Мы   любили с ней  летом  ходить в лес  за ягодами, и наши с ней походы в близлежащий лес сопровождались всегда  разговорами о ее прошлой жизни,  путешествиях и впечатлениях, которые в моей душе рождали желание  побыстрее  вырасти  и непременно увидеть то, о чем она с такой любовью рассказывала. Создавалось впечатление, что уральская природа вдохновляла ее на воспоминания о Байкале.  
     Тетя   Тоня  часто называла Байкал  почему-то  священным. Меня все это завораживало. Неудивительно, что   о нем   до сих пор   слагают легенды.  Но реальность его всегда была  сильнее всяких легенд. Этот  заповедный край  всегда был  знаменит на весь мир. В его известности, думаю, заложена некая необъяснимая магическая сила.  И теперь я понимаю, чем он так  манит к себе. Если ты  побывал  на Байкале  хотя бы   один раз,  то навсегда оставил в своей памяти незабываемые картины чудесной байкальской природы, зеркальную чистоту водного  массива, а также некую его  магическую притягательность, тайну, Ступу мира.
  Поэтому   моя  детская мечта увидеть Байкал своими глазами все это  время неслучайно жила где-то внутри меня. Но осуществить ее было сложно.  Вначале учеба,  потом замужество, а в связи с этим постоянная нехватка денег. А  потом еще и  переезд на Север надолго отодвинул  воплощение моей мечты в реальность.    Живя  уже на Колыме и  каждый  раз    собираясь в отпуск на материк, я   говорила себе: 
-Билет буду покупать до Хабаровска, а  далее  на поезде до Свердловска. Хочу увидеть Байкал своими глазами.
Я реально  представляла  себе и расстояние, которое нужно будет преодолеть от Хабаровска до Свердловска, и время, которое будет потрачено на эту поездку. Но сила мечты  была сильнее  тех трудностей, которые никогда  не пугали меня.   Знала  также из рассказов опять же моей дорогой Антонины Дмитриевны, что железная дорога идет вдоль озера.
-Пусть я увижу его только  из окна вагона,- тогда решила я для себя. 
     Голос моей детской  мечты звал меня неотступно в голубую даль сибирской тайги, где и скрывался «священный Байкал» .
-Только бы посмотреть, только бы ощутить значение того величия, о котором там много рассказывала т. Тоня. Неужели он так красив?   Неужели даже из окна поезда  можно видеть чистое дно озера и  даже на большой глубине?   И о какой это  царской  дороге,  она   называла  ее  еще и Александровской,  она вела речь? Что там можно интересного увидеть?
 И каждый раз моя мечта и желание увидеть Байкал отодвигались до следующего отпуска. И так все пятнадцать лет, прожитых мною на Колыме, я только каждый год  будоражила свое воображение .
  Поездка на Байкал  все время откладывалась.   
   И вот  я  вышла на пенсию, на так называемый заслуженный отдых.  Сразу задалась целью - подкопить денег , взять с собой внуков и непременно следующим  летом отправиться в путешествие на Байкал. Зима пролетела незаметно. Весной я уже лазила по Интернету, изучая всю информацию по Байкалу. Как только закончился учебный год у моих внуков и начались каникулы, я поехала за билетами. 
  Билеты в плацкартном вагоне  до Иркутска были уже на руках. Все  с нетерпением ждали дня отъезда.   И вот он настал. Со  станции Тихорецкой  мы начали отсчет километров, длиною в десять тысяч верст.  Внуки были счастливы тем, что ехать нам очень далеко, что мы все едем туда, куда не знаем сами.  Но это их ничуть не пугало, так как им казалось, что их бабушка все знает, самое главное она знает, куда она едет и зачем едет, поэтому  волноваться, где мы устроимся, и как нас встретит чужой  нам  край, не имело  для них никакого значения. 
Мы ехали  путешествовать, как принято сейчас говорить, «дикарями»  Поэтому наша поездка  у многих   соседей по плацкарту вызывала явное недоумение.  Но мои внуки были горды тем, что мы не боимся  трудностей и смело идем им навстречу.  На вопрос любопытных соседей:
-Откуда вы едете?- обычно спрашивали они  у Максима. Он у нас человек  общительный в отличие от Марины, поэтому с  удовольствием отвечал на все их вопросы.
- Из Краснодара, – так было проще им  объяснять , так как наш Красносельский никто не знает, а Краснодар у всех  на слуху.  
- А куда?- не унимались они.  Максим с особым чувством достоинства  отвечал нашим попутчикам по плацкарту.
     -Путешествовать с бабушкой по Байкалу.
 Путешествовать -  это слово  он произносил с особой  интонацией. Мой внук  явно  хотел  возбудить зависть  у окружающих. У него это получалось. 
    - А у вас  там родственники живут?-  спросила женщина, по возрасту годящаяся мне в матери,  теперь  уже с явным любопытством. 
 Я сидела в соседнем купе. Естественно, была невольным слушателем их разговора.      Ее вопрос   вызвал во мне бурю внутренних эмоций:
- Неужели эта пожилая женщина не понимает, что  путешествовать к родственникам не ездят! -  думала я про себя, не вмешиваясь в их беседу , участником которой был мой  внук, а не я.
   -Нет,- ответил Максим.
   -А куда же вы тогда  едите?- с особой настойчивостью допрашивала она моего внука.
   - Мы едем  за  бабушкиной мечтой,- без всякой иронии в голосе произнес  он.
 Дама, услышав эту реплику, скривила лицо и ухмыльнулась.
    -Молодец ваша бабушка, что отважилась на такой рискованный шаг,-  в разговор вступил  молодой человек. Видно было , что это был студент, ехавший домой к родителям. 
 А  его сосед, позднее из разговора я поняла, тоже много путешествующий, продолжил,-  
 - Ваша бабушка еще и романтик в душе. Путешествовать,  да еще так далеко, поделом только романтикам.
 А пожилая дама недоброжелательно при этом  добавила:
 -Еще и сумасшедшим. Ехать наобум да еще и с такими маленькими…... Я бы никогда не решилась.
 Я была невольным слушателем их разговора.  Естественно, меня чуть-чуть задевала  сказанная  ею пренебрежительным тоном   эта реплика , но  разговор  шел   не со мной, а  с моим внуком, поэтому делала вид, что это не про меня.  Да и была уверена в том, что мои внуки  уж точно не считают  свою бабушку сумасшедшей. То, что они учащиеся еще начальной школы, это  не  значит , что они маленькие. Главное, что  они любознательные и такие же романтики, как и их бабушка. Они  просто были счастливы оттого,  что ехали  и наслаждались поездкой и любовались миром. А ту  даму мне искренне было жаль.  
 - Перестала она радоваться жизни,- думала я про себя.- А куда мы едем? Этот  вопрос вообще  казался мне наивным. В наше время не нужны родственники для того, чтобы куда-то поехать и что-то посмотреть. Было бы желание.
 А  Максим  не смеялся надо мной, когда говорил, что едет за бабушкиной мечтой.  Увидеть Байкал было и его желанием. И в этом  обоюдном желании  наши чувства совпадали.
 Четыре с половиной дня пролетели незаметно.  Большие и маленькие города,  бедные   русские деревни   оставались позади. Красноярск напомнил мне о том, что мы едем по матушке-Сибири.   Стена сибирских  лесов провожала нас от станции  к станции.
  При подъезде к Иркутску волнение охватило не только меня, но и ребят. Думаю,  что это естественное состояние, которое испытывает человек, попадая  в незнакомый для него город. Немного пугала неизвестность.  Но  я быстро справилась со своим волнением, как только оказалась на перроне вокзала. Реклама сервис-центра  для приезжающих сразу привлекала мое  внимание. Услугами внимательных работников данного  центра мы и воспользовались. 
 Был июнь месяц, вторая его половина.
 Иркутск   встретил нас  необыкновенной жарой.  Она нам была  не страшна, к ней мы были уже  привычны, поэтому  только радовались ярким, солнечным и, как мне казалось,  не по-сибирски  знойным дням. Устроившись в самой дешевой гостинице Иркутска, точнее в бывшем Доме геолога, смыв с себя всю грязь пятидневного путешествия, мы  со внуками  отправились изучать старую часть города.   Первым делом решили сразу пойти в дома-музеи декабристов. Естественно, это была моя идея.
 Найти их не составляло труда, так как каждый житель Иркутска  с особым воодушевлением рассказывал  нам путь до той улицы, где жили  в свое время   эти замечательные люди, честь и совесть всех  времен.  Когда-то   тот квартал, где располагались их дома, был  культурным центром Иркутска, и я поняла, почему так иркутчане  гордятся его бывшими хозяевами. Духовная сила   декабристского движения оставила свой неизгладимый след по всей  Сибири. Многие поколения  иркутчан воспитывались на их  глубинных культурных и духовных традициях.  Прошло уже два века со времен тех событий, известных всему миру , но память о декабристах, судьба которых обрекла их  умереть за народ уж если не на виселице, то на каторге точно, живет в душе каждого человека, а уж жителя этого города, безусловно.  По пути к музею я вкратце рассказала  внукам, кто такие были декабристы.   Воспоминания об этих людях  натолкнули   меня   на размышления.  
 - Да, «золотой цвет» нации завещал    Иркутску  свой  нерастраченный, не загубленный  каторгами,  интеллектуальный  потенциал.  Великие    люди, «кованые из чистой стали с ног до головы» оставили свой след на сибирской земле  на многие века вперед.   И Слава Богу, что  горожане ценят это.  
   Усадьба князя Сергея Григорьевича  и Марии Николаевны  Волконских   и внутреннее   убранство дома  действительно были  уникальны.  Хотелось прикоснуться к вещам, которые сохранили энергетику своих хозяев, представить , как жилось в этом ,как показалось моим внукам, уютном доме »утаенной любви» А.С.Пушкина, Я тридцать с лишним лет  на уроках литературы, с чувством глубокой симпатии и гордости рассказывала своим ученикам   о судьбе умной, красивой, любимой всеми Маше Раевской.  Как женщина,  восхищалась ее беззаветной верностью и преданностью своему мужу.  Как человек была в   восторге от ее понимания счастья : «….счастье найдешь всюду, при любых условиях; оно зависит, прежде всего, от нашей совести; когда выполняешь свой долг, и выполняешь его с радостью, то обретаешь душевный покой»  Как здорово сказано. Счастье  в нашей совести.  Если совесть спокойна, то и душевная благодать присутствует всегда  в  нас и соответственно  несет радость нашему бытию.. Все просто. Но какая сила характера стоит за хозяйкой  этих слов!     
   И вот передо мной будуар княгини М.Н.Волконской  Я представила себе , как  по вечерам за пирамидальным фортепиано  сидела красивая     Мария Волконская и   тихо пела «Колыбельную»  своим детям. Думаю, в этой песне   всегда звучала глубокая тоска по их первенцу Николеньке, оставленного по требованию царя в имении ее  родителей и умершем в младенческом возрасте. Но это отдельная история. А  глядя на  подлинные вещи, которые принадлежали  хозяйке дома, я понимала, какую   огромную любовь несли они поколениям, которой Господь наградил Марию Николаевну при жизни.   В музее-усадьбе мы были одни, поэтому работница , сопровождавшая нас по хозяйским  комнатам, разрешала моим внукам   прикоснуться  не только зрительно, но и потрогать руками  те реликвии, которые  принадлежали этой замечательной семье. Марина долго рассматривала трубку, вышитую бисером   собственноручно Марией Николаевной в подарок своему мужу.  Талант этой замечательной  русской  женщины был наяву.
 Больше всего моих внуков поразил Зимний сад на застекленной веранде, устроенной еще в свое время хозяйкой дома . Этот райский зеленый живой уголок и сейчас радует глаз посетителей.  Я представила, как нежно и трепетно за своими зелеными питомцами ухаживала Мария Николаевна и сколько радости они приносили ей во  «глубине сибирских руд».
     Поблагодарив работников музея-усадьбы и сфотографировавшись с ними на память, мы отправились в еще один дом-музей, располагающийся на соседней, параллельной улице, неподалеку от  дома Волконских. Это был музей-памятник дома Муравьевых. Конечно, он по своему внутреннему  убранству был  гораздо скромнее, но и мне и моим внукам запомнилось полуподвальное помещение дома, где хранятся предметы, напоминающие нам о  самых суровых каторжных днях декабристов. Молотки, тележки, кандалы, соединенные между собой цепью, и  другие предметы скромной бытовой  каторжной жизни  . Молоток-мотыга -  орудие труда каторжан  был  неподъемен. Максим с трудом оторвал его от пола. Весил он килограммов  двенадцать. А ведь его нужно было не только держать в руках, но и работать им.  Кандалы привлекли особое внимание. Внукам  было непонятно, с какой целью они использовались. Пришлось объяснить.   Они  осмотрели кандалы со всех сторон, даже попытались примерить и пробовали  сделать в них один шаг. Тяжелые цепи не давали сдвинуться даже им с места. Теперь я понимала, что увидеть своими глазами  и прикоснуться не только к истории этих уникальных вещей,  но и  на мгновение пережить всю тяжесть физических и нравственных страданий  этих прекрасных граждан своего Отечества можно было только здесь, держа в руках эти предметы из коллекции музея. И это многого стоило. Глядя, как внуки примеряли, на ощупь прикасались к истории восемнадцатого столетия, я стояла в стороне  и думала про себя.
    - Ради чего  эти молодые люди обрекли себя на страдания. Лучший цвет нации России того времени, имевшие  и потерявшие   все. Ради чего? Ради демократических перемен в России?. Оценили ли их подвиг при жизни?  Думаю, да. Их  патриотизм и  сегодня вызывает особые чувства  не только в умах  моих современников, но и  в душах  моих внуков.
     А мое   сердце несет  огромное  чувство  благодарности за их высокие помыслы и дела. 
 И сегодня, когда я  пишу свои записки о путешествии на Байкал, ловлю себя на мысли, почему мы сразу не поехали на озеро, а   пошли с ребятами именно в музеи декабристов города Иркутска. Мы обязаны были   отдать дань памяти тем, кого по праву называли совестью не только своей эпохи, но и  до сих считают  совестью всех времен.    
    А на следующий день мы поехали в Листвянку. Этот байкальский поселок находится в шестидесяти километрах от Иркутска на берегу озера Байкал.  Маршрутное такси мчало нас по побережью реки Ангары. Такие красивые места я видела только на Севере. Максим  постоянно  дергал меня за руку. Он    восхищался   увиденным, постоянно дергая меня за руку :
-Бабушка, смотри, какая красота!
- Да, да, Максим, я вижу. – отвечала я ему. И сердце мое также  наполнялось радостью от увиденных воочию картин Сибирской природы.
   По пути решили заехать в музей деревянного зодчества, который находился в двадцати километрах от Листвянки. В это утро  мы были первыми его посетителями. Стрелка –указатель вела нас по тропинкам  на берег реки Ангары. Брильянтовая   зелень трав, чистый,  дурманящий запах леса,  полевые цветы, удивительно нежные, мимо которых теперь уж не могла пройти Марина,   вызывали очередной восторг теперь уже у обоих. Теперь уже восторгалась Марина:
  -Бабушка, смотри, какие красивые цветы. Как они называются?  Бабушка, бабушка, глянь, а эти еще красивее. 
Она  радостно бегала по лесу от одного цветка к другому,  ласково прикасалась носом то к одному, то к другому,  при этом приговаривала:
- Мои вы  золотые.
Цветы действительно были цвета золота и даже чем-то похожи на уральские купавки, но это был цветок другого названия.   Я так и не узнала у местных жителей, что это за цветок. Полежав в траве и сфотографировавшись на память в гуще этих лесных сибирских  красавцев, насладившись их целебным запахом, пошли дальше. Мы незаметно подошли к Ангаре.  
    Ангара встретила нас своей неописуемой красотой.  Меня поразил цвет воды.  Я видела зеркально чистые реки на Колыме, и мне  казалось, что сибирская река меня не удивит своей прозрачностью. Однако  Ангара отличалась не только своей зеркальной чистотой, но искрящимися в лучах утреннего солнца играющими  желто- изумрудными  бликами на тихой  глади реки. От этой игры бликов невозможно было   оторвать глаз. Отражение хвойных лесов, возвышающихся  над Ангарой, также  украшало ее  своей цветовой гаммой. Вообще, я люблю смотреть на воду, а тем более на ту, которая радует глаз. Насладившись феерической красотой сибирской непослушницы, пошли искать строения музея «Тальцы».   Ангара осталась позади. А мы шли к  тем   деревянным строениям, которые являли культуру сибирского зодчества  конца 18 и 19 веков.  После  прогулки по лесу и  встречей с Ангарой вблизи  предметы  сибирского зодчества при первом посещении большого впечатления не произвели. Решили приехать еще раз.
 А теперь на Байкал и только на Байкал! 
  Свой путь продолжали опять на маршрутке. Максим на сей раз  сидел впереди, рядом с водителем. Волнение  приближающегося момента встречи с Байкалом  чувствовала не только я, но и он.  Теперь он уже не давал покоя водителю. И вот настала долгожданная минута встречи с  ним не только для меня, но и для моих внуков.  Водитель уже говорил, что мы едем мимо Байкала, а я все думала, что Ангара не отпускает нас. Непонятно было, где заканчивается Ангара, а где начинается  озеро.
-А где та граница, которая отделяет Байкал от Ангары,- спросил Максим у водителя.
-Видишь камень на середине реки. Вот он и условно является границей.- ответил водитель маршрутки.
- А почему камень указывает на границу? -не унимался мой внук.
-На этот счет существует легенда, подтверждающая наличие именно этой границы. 
-А что это за легенда?- не отступал он.
-Да ты ее должен знать. Ты в школе учишься?
-Да.
- И что не знаешь.
-Нет.
-Тогда слушай. У Байкала было много сыновей и только одна дочка. Полюбила она Иркута и убежала в его владения. А отец не мог простить дочери измены, вот и бросил ей во след камень. Так и  лежит он напоминанием отцовского упрека за непослушание своей дочери.  Интересно.
-Да.
-Читай больше ,сынок. Будешь много знать.  Да и бабушку почаще   спрашивай. И слушаться не забывай! 
С таким напутствием   Максиму от водителя  мы вышли из маршрутки и направились к самому берегу  озера.  Прохладный воздух с озера сразу же почувствовали своим разгоряченным телом.    Здесь не было так жарко, как в Иркутске.  Хотелось  даже потеплее одеться.  Возле озера лежало выброшенное на берег водами озера огромное  бревно. Я села на  него и не верила своим глазам, что у моих ног простиралась моя мечта, к которой я шла почти сорок лет. Несмотря на то, что погода явно не располагала на то, чтобы загорать, а тем более купаться, ребятишки разделись и пошли проверять воду. Я тоже решилась зайти в священные  воды Байкала хотя бы по щиколотку.  Вода была не просто холодная, она  была леденящая. Я  сразу вспомнила холодные реки Колымы.  Секунд тридцать мне хватило , чтобы почувствовать, как мои косточки заломила байкальская  вода.  С резкой болью  в ногах я поторопилась  выйти из воды  и, чтобы разогреть ноги, стала прыгать   на камешках.  А потом, сидя на бревне возле самого озера, я еще долго ощущала тот внутренний холод, который , как мне казалось, долго не отпускал  мои больные косточки. Я  внутренне желала им исцеления от прикосновения  чистейших вод  этого для меня священного озера. Мое  подсознание  меня не  обманывало.   Глубоко вдыхая чистейший  воздух, наслаждалась любованием  чудеснейших картин неповторимой Байкальской природы, простиравшихся во все  его стороны……  От этого неповторимого чудесного погружения  в этот, когда-то для меня  сказочный,  а сегодня  в реально  сбывшийся  мир  моей мечты    меня отвлекали только внуки.
   Их реакция встречи с Байкалом была  иной.  Несмотря на прохладу, они сразу разделись.  Я ворчала на них, но оторвать их от  воды  просто было невозможно.  Беспокойство вызывал Максим, так как он в дороге приболел, и его мучил насморк. В конце  концов они не только насмелились зайти  в воду по щиколотку, они искупались. Максим даже  окунулся  с головой. Надо было видеть его физиономию, когда он показался из воды.. Он долго крутил головой, на минуту даже потерял дар речи, выбегая  из озера на берег  и судорожно  трясясь всем телом.  Потом  выговорил:
  -Бабушка, у меня даже мозги от холода сжались. 
Думала, что он заболеет после этого купания. А, к моему удивлению, его хворь  как рукой сняло. Он потом сам шутил над собой:
- Вода Байкла забрала все мои болячки, значит, ты не зря говорила, что в ней есть не только священная сила, но и  целебная тоже.
 Мои внуки увлеклись исканием красивых камушек на берегу, а я  еще примерно  с час сидела  на этом бревне в одиночестве и , глядя на  безбрежную голубую гладь Байкала, радовалась в душе тому, что моя детская мечта наконец-то сбылась. В какой-то  момент я  поймала  себя на мысли, что мне как будто здесь все знакомо, что  я здесь была всегда,  я чувствовала где-то в глубине своей души  умиротворение. Я сидела у святого озера и  испытывала необычайную радость в своем сердце. Это было  неописуемое состояние. Его надо пережить, чтобы понять силу моих эмоций.
    Листвянка приняла нас как самых благодарных путешественников. Мы обошли ее вдоль и поперек, хотя там и заблудиться –то  было негде. Взбирались на сопки, у подножия которых и располагались  скромные строения байкальской деревушки. Да, да, деревушки, потому что по   современным меркам  нашего градостроительства, иначе Листвянку и не назовешь.   С   высоты  сопок  озеро еще было красивее. Побывали в Лимнологическом музее, с большим  интересом понаблюдали за жизнью байкальских нерп.  
Незабываемое впечатление оставила также  экскурсия по Круго-Байкальской железной дороге, которую называли в свое время «золотой пряжкой Сибири». На  туристическом поезде мы проехали 84 километра по западной части Байкала от Слюдянки до порта Байкал, останавливаясь в самых интересных и красивых местах. Хотя можно сказать, что картины чудной байкальской природы можно было видеть на всем протяжении пути до порта Байкал.    Проехали пятьдесят речек, четыреста мостов, преодолели тридцать девять туннелей, прошли пешком по  самому длинному - 548 метров.
Галереи, арки, подпорные стенки, а их построено было на всем протяжении дороги около двухсот пятидесяти - все это поражало меня и моих внуков  масштабностью строительства того времени и прочностью. Этот архитектурный памятник и сегодня  восхищает туристов  своей    мощностью  и красотой сооружений .   Но при этом мне  было грустно смотреть на те строения, в которых живут сегодня  рабочие и  обслуживают этот участок  уникальной железной дороги. Богатейшая природа и беднейший при этом ее народ!!! Грустно было смотреть на эти бараки, которые, как мне показались,  тоже теперь  являются достоянием   истории строительства . Я согласна, если бы их сохранили как памятники зодчества тех лет, а то в них продолжают жить и работать люди. Что поделаешь!?. Такова Россия!?. Как говорил поэт «умом Россию не понять!»  Против этого после увиденного ему не возразишь. Люди с их проблемами оставались, а мы ехали дальше.
  Величественный  Хамар-Дабан   на противоположном берегу  озера проводил нас своей суровостью на фоне вечернего заката. Не отрывая от него глаз,  я еще долго издалека рассматривала  его , находя в нем   сходство с лицом человека , сидящего вполоборота.   И чем дальше уходил поезд, огибая берега Байкала, тем зримее  менялась  величественность  этого гиганта    на его суровость и неприступность.  Незаметно  подъехали к порту »Байкал» На этом и закончилось наше незабываемое путешествие по Круго-Байкальской железной дороге.
Наше пребывание на Сибирской земле пролетело незаметно. Мы совмещали свою культурную программу с поездками на Байкал, где мы потом просто отдыхали и наслаждались свежестью байкальского воздуха. Мы обошли все музеи Иркутска, побывали в Картинной галерее, просто гуляли по городу, любуясь его архитектурой. В предпоследний день решили с ребятами поехать попрощаться с батюшкой-Байкалом, с Ангарой и еще раз посетить музей зодчества »Тальцы».
На этот раз нам повезло.  В «Тальцах» был праздник.  Двери всех домов и бурятских юрт были открыты. Мы , никуда не торопясь, обошли все строения, побывали в бурятской юрте шамана, познакомились с местными  ремеслами, полюбовались изделиями из бересты, увидели, как на наших глазах работают гончары.  Мои внуки покачались на качелях, попробовали даже походить на ходулях. Посещение «Тальцов» и для нас был  тоже праздником.  По пути к остановке Марина уговорила меня разрешить ей нарвать маленький букетик из сибирских полевых цветов.    Мы попрощались с Ангарой, бросили по копеечке, чтобы вернуться еще раз и поехали на Байкал. Что мы могли взять на Байкале как дорогое напоминание о нем. Конечно, красивую гальку и камешки, отполированные водой, но хранящие энергетику этого священного озера.  А еще купить сувениры. Что мы и сделали.  Мы уезжали, но  знали точно, что еще вернемся, поэтому грусть прощания не щемила наши сердца.  Мы с ребятами твердо решили, что в следующий раз  мы поедем на  остров Ольхон, малое море Байкала.   Поэтому в последний день мы решили обойти пешком всю старую часть Иркутска. И начали с  посещения духовных  храмов.  В областном музее, который находится в бывшей Спасской церкви, нам посчастливилось залезть на колокольню.   Старая часть Иркутска как на ладони. Но меня поразило не это. Буквально в ста метрах от Спасской церкви Богоявленский монастырь, отреставрированный и сверкающий на солнце своей красотой. Рядом с ним костел, правда, недействующий. В данный момент там находится органный зал. Работники музея нам сказали, что на месте здания областной администрации, которая также находилась  недалеко от музея, был красивейший Казанский кафедральный собор. Его снесли в двадцатые годы и на этом месте построили здание  обкома партии, в котором сейчас и работают  областные чиновники. Меня поразила одна информация. В небольшом провинциальном Иркутске до Октябрьской революции было пятьдесят восемь  храмов. И все эти храмы строили на деньги сибирских купцов. Какое благое дело они творили! Это еще раз подтверждает мою  мысль о  благородном взаимном служении  совести этой священной земле  здесь во все времена.
До бывшего Знаменского монастыря, ныне церковь Знамения Господня, мы шли пешком по берегу Иркутского водохранилища. Не посетить ее  мы  не могли. Во-первых, в ней был убит Колчак.  А во-вторых, шли поклониться могилам Екатерине Трубецкой и ее  сыночку, а также  могиле декабриста Панова.  Скромные могилки, находящиеся в ограде храма. Я стояла над  ними  и думала:
- Неужели они  заслужили такой малой  благодарности на этой земле . Скромные  земляные холмики.
 Потом поймала себя на мысли, что это неважно, что находится над тобой. Сотни людей,  каждодневно приходящие в церковь Знамения Господня  не просто проходят мимо , а с чувством глубокого уважения кланяются в пояс и молча отдают дань памяти этим мужественным людям. И это, наверное, главное , что и требуется от нас, живущих сегодня.  Я, стоя у могилки,   рассказала внукам, что Трубецкая первая из жен декабристок проложила путь к своему мужу в Сибирь, и что,   сибирская земля навсегда завладела не только ее душой, но  и ее  прахом.  Я попыталась объяснить им, что же двигало ею.    Мне вдруг  именно здесь  вспомнились строки из стихотворения Бестужева-Марлинского: » Я не исчез в бездонной мгле, а сединой веков юнея, раскинулся я благом по земле, воспламеняя и светлея!» 
Я стояла  в окружении своих внуков и  думала о том, что эта скромная , но мужественная женщина  «не исчезла в бездонной мгле»  сибирских просторов,  ее высокий дух всегда пребывает с нами, и она во все века будет тем положительным примером  святых   женщин, «высоких по характеру и русских по сердцу»  Действительно, их  высокие помыслы и дела раскинулись «благом по земле» 
  Когда мы выходили из ворот Знаменского монастыря, Максим вдруг предложил еще раз сходить в дом-музей Волконских. Я была непротив, ибо поняла, что  невольное соприкосновение с  духом  этой святой женщины требует продолжения общения с духовным миром    ее современников.  По пути зашли  в храм, который  и сегодня  стоит в  пятидесяти метрах от музея Волконских. Храм, так же хранящий память о своих знаменитых прихожанах..  Здесь мы поставили  свечи  о здравии и  об упокоении и с чувством выполненного долга направились к музею. Еще раз, проходя по комнатам дома Волконских, прикоснулись к духовной ауре их хозяев.. Мы  были верны себе. 
 Понимая, что наше путешествие заканчивается, а  мы  посетили самую малость , решили однозначно, что приедем еще в этот действительно уникальный край . 
   Уже в поезде, осмысливая и делясь впечатлениями с соседями по плацкарту, я поняла, что Иркутск – это город с особенной  душой, для  которого  честь, достоинство и порядочность являются неотъемлемой его частью. Я рада, что  город сохранил традиции и духовную культуру своих предков.. Его смело можно назвать добрым городом.   А что касается  озера Байкал, то его по праву считают  озером  совести и человечности.  Не думаю, что люди едут только лишь убедиться  в зеркальном отражении его дна.     Едут  причаститься им.    Увезти в своей душе    маленькую частичку   его Божественной  благодати  и  красоты. И я благодарна  Антонине Дмитриевне за ее рассказы о Байкале. Увидев его  своими глазами  , я испытала огромное счастье, прикоснувшись сердцем  к той духовной силе , которую хранят эти священные места. Думаю, и мои внуки тоже. 


                31 августа 2007 года.