Гармония - 10

К этому же времени относится одно из самых моих больших детских удивлений: новые деньги (1937 г.) вышли с портретом Ленина. Мало того, что их, по моим соображениям, вообще надо было отменять: ведь идем к коммунизму, а они тут еще с Лениным, который был против денег и золота. Ведь на прежних бумажных деньгах были изображения рабочего (пять рублей), крестьянина (три рубля), а рублевка была просто с серпом и молотом и снопом, на червонцах же - аллегорические фигуры сеятеля и, кажется, рабочего у наковальни. Теперь рабочий с отбойным молотком был на рубле, на трешке красноармеец в каске, а на пятерке — летчик. На всех же крупных купюрах был Ленин. Возникшее чувство кощунственности объяснялось тем, что единственное достойное место для Ленина, точнее его образа, я связывал с фигурой Ленина, которая должна будет венчать Дворец Советов.

Идея этого дворца давно уже пленила наше воображение. В 1934 году был утвержден его проект, и будущий Дворец заполнил страницы газет, журналов и книг, о нем говорила вся Москва, о нем дома спорили родители, а мы, Вилька, Никитка и я, ходили смотреть, как начинается строительство на месте снесенного храма Христа Спасителя. Тогда История была для меня всего школьным предметом, и я без тени сомнения считал, что Дворец Советов будет и красивее и нужнее храма, а место выбрано для него самое подходящее.

Я представлял себе с отчетливостью до галлюцинаций, как после победы Мировой Революции демонстрации трудящихся всех стран мира - немцы, англичане, французы, американцы, негры, китайцы, эскимосы, - все-все, будут с красными знаменами проходить у трибун Дворца Советов, а не мимо трибун для вождей и героев на нашем нынешнем мавзолее. Ребячье воображение увлекалось гигантскими размерами будущего сооружения. Его высота должна была достигать полукилометра, а большой палец протянутой руки 75-метрового Ильича - составлять 4 метра. В Большом зале Дворца предусматривались места для 21 тысячи человек, в Малом - для 8 тысяч. И как все это было просто и понятно: старый мир мы разрушили и строим прекрасный новый мир. У Дворца Советов была еще одна для нас с Вилькой и Никиткой особенность: он был как бы наш. Он строился рядом, мы знали это место и до строительства дворца, мы почти каждый день наблюдали, как он растет, проходя мимо него во время прогулок, мы были в курсе всех его дел, как мы считали. Мы видели, как вырисовывается гигантская окружность фундамента, как потом стали один за другим появляться на ней огромные стальные "башмаки" и как, наконец, они, расположившись по всему кольцу, замкнули его. Мы очень ждали, когда же стройка выйдет из котлована и однажды с радостным облегчением увидели стальные конструкции, появившиеся над забором у станции метро. Она уже имела свое название "Дворец Советов". К началу войны высота каркаса (он был больше всего как раз у метро) достигла, по нашим оценкам, шести-семи этажей. Появлялась злорадная, я бы сказал, мысль: что же Бог ничего не делает, раз у него разрушили храм Христа Спасителя? Тогда я был уверен, что наказание всегда должно следовать сию же минуту...