Варшавский лазарет для советских военнопленных - 7

   В последние месяцы 1942 года мы были осчастливлены тем, что наши самолеты ночью впервые долетели до Варшаву и бомбили немецкий район, где находился наш лазарет. Трудно себе представить нашу радость: видеть наши самолеты над оккупированной фашистскими захватчиками Варшавой. Когда бомбы рвались, содрогался весь лазарет. Врач Кадыров подбежал, захватил место у печки, прилип к ней и вытянулся во весь свой высокий рост. Хотя опасность прямого попадания в наш лазарет не исключалась, мы были в хорошем нас­троении. Я подошел к Мухтару и спросил: "Почему Вы стали под печкой?". - "Я много видел разрушенных домов, но печки обычно не разрушаются", - ответил мне Кадыров. Я тоже видел, что печки не разрушаются, но остаются ли целыми те, кто под печкой встречал бомбежку?

   Второй день показал, что мы действительно рождены в "рубашке": во дворе лазарета было обнаружено много осколков от авиабомб, но никто не пострадал! Появление наших самолетов над Варшавой произвело огромное впечатление как на немцев, так и на пронемецки настроенных поля­ков, особенно "фольксдойчей" (то есть поляков, у которых в роду были немцы, на основании чего они пользовались определенными преимуществами). Эти бомбы обозлили их, и в крупной газете Варшавы (я точно не помню, как она называлась) появилась передовая под названием "Червоны бомбы". В ней выражалось возмущение, что Красная Армия бомбит Варшаву. С этим же настроением явился к нам пан Касевич:

   - Я не ожидал, - говорил он, - что ваши войска могут бомбить Варшаву!

  -- Но ведь наши самолеты бомбили и оккупированный Смоленск, зачем же обижаться? Тем более, что бомбили немецкий район!

   Но Касевича не успокаивали наши доводы. Тогда мы напомнили ему, как немцы бом­били оккупированную ими же Варшаву, точнее Варшавское Гетто, куда фашисты свели евреев не только Польши, но и других европейских стран. Из гетто систематически выводили по нескольку тысяч человек и вели на вокзал, сажали в товарные вагоны, пол которых предварительно покрывали хлорной известью, и в страшной тесноте везли на станцию назначения (кажется, в Тремблинку) на уничтожение. По другим слухам, в лагере на станции назначения евреев пропускали через души: как только намокнут, включали ток, затем автоматически раскрывался люк, и готовые трупы высыпались в самосвалы и выво­зились в общие братские могилы. Однажды, как нам стало известно, в лагере, по пути к вокзалу, евреи устроили внезапный побег. Конвой перестрелял их, но некоторая часть сумела добежать до лесов. Когда чаша терпения переполнилась, Гетто восстало (19 апреля 1943 г.). Немцам пришлось прибегнуть к кадровым войскам. Но Гетто перестало повиноваться: там уничтожались танки, не до­пускались близко войска. Немцы стали посылать для усмирения тяжелые бомбардировщики и ежедневно бомбили Гетто. Пепел с бумагами, исписанными еврейским шриф­том, ветром заносился на территорию нашего лазарета. Повстанцы организо­вали систематические радиопередачи и вещали в эфир о своих успехах в борьбе с немецко-фашистскими оккупантами. Говорили, что над Гетто повстанцами были водружены флаги Польши, СССР, Франции и других государств, граждане которых стали жертвами фашистов. В частности, в радиопередачах повстанцы приводили данные, сколько дней держалась Польша, сколько Франция против оккупантов, а сколько дней держится Варшавское Гетто. Медсестра, посещающая наш лазарет, рассказывала, что она живет на про­тивоположной стороне улицы, где находится Гетто. Она сама неожиданно уви­дела в окно, как на крыше пятиэтажного дома, находящегося на территории Гетто, женщина с грудным ребенком в отчаянии несколько раз подходила к краю крыши, чтобы броситься вниз, но каждый раз с ужасом на лице задерживалась. Она не могла долго смотреть на эту страшную трагедию и отходила от окна.

   "Это же не "червони бомбы", - говорили мы пану Касевичу. - Немцы бомбили ими же оккупированную Варшаву, "Генерал-губернаторство Польши", никто из вас тогда не возмущался, а когда война дошла до ваших домов, вы начинаете протестовать! А как же выбить фашистов из Варшавы, если не стрелять, не бомбить?" Полковник медицинской службы пан Касевич не мог сколько-нибудь аргументировано спорить с нами, ему, видимо, хотелось, чтобы Победу им принесли на блюдечке!