Будни санитарного отдела - 6

Утром мой коллега, учитель и настав­ник Алексей Федорович проснулся раньше и энергично теребил меня со словами: "Акопыч! Акопыч! Вставайте! Неужели не слышите этот страшный грохот!" Я проснулся с трудом и был поражен грохотом и гулом, какого мы еще не слышали. Невероятная канонада от непрерывных залпов тысяч орудий разных калибров вызывала не только оглушение, но и содрогание почвы. Алексей Федорович сиял, его улыбка и сияние голубых глаз свидетельствовали о его прекрасном настроении. Окончательно прос­нувшись, и я был охвачен радостью: наконец, мы из обороны переходим в наступление, наконец, сможем проучить наглого, зарвавшегося врага, беспощадно уничтожающего наши города и села, наше мирное население!

   Мы с аппетитом позавтракали, забрались в свою санитар­ную машину, чтобы отправиться в последний медсанбат, грани­чащий с территорией соседней армии. Выехав из леса, мы заметили в небе эскадрилью фашистских самолетов. Это нас удивило, так как давно их не было видно. Остановились на 2-3 минуты у окраины и вновь двинулись в путь, но не проехали и 3-4 км, как над нами появилась новая эскадрилья стервятников, от которых оторвался один самолет и стал бросать бомбы на небольшой табун лошадей, пасущийся справа от нашей дороги. Тут же мы услышали душераздирающий крик раненой лошади. Самолет делал новый заход для бомбометания, так как это было в непосредственной близости от нас. Мы, выскочив из машины, побежали к строениям, находящимся слева от дороги, чтобы укрыться от самолетов врага, и залегли в ожидании окончания бомбежки. Но не успел самолет улететь, как явился хозяин этих построек и стал нагло кричать на нас: "Какой черт несет вас здесь! Из-за вас бомбят наш хутор!" Конечно, мы ответили ему резко, но, как ни странно, даже не арестовали. Тут сказалась наша "гуманность" и необстрелянность. Будь это в последний год войны, ему не миновать расстрела. Хотя мы не придали должного значения появлению эскад­рилий противника, но наше настроение было испорчено. Впрочем, главное было впереди...

   Вскоре мы подъехали к нашему десятому медсанбату и заметили большое тревожное оживление и скопление раненых. Командира медсанбата мы не застали - он выехал на передний край наблюдать за погрузкой и отправкой раненых. Пока мы разговаривали с врачом, оставленным за командира медсанбата, подъехала боль­шая грузовая машина, переполненная ранеными. Операционная работала безостановочно. Водитель машины, привезший раненых, рассказал, что немцы пошли в наступление, и наши войска с трудом сдерживают натиск врага. "На поле сотни, а, может быть, тысячи убитых с каждой стороны", - сказал он.

   Можно представить, как испортилось наше настроение, когда вместо ожидаемого нашего наступления мы узнали о наступлении врага! Вскоре приехал командир медсанбата, который подтвердил исключительно серьезное положе­ние в районе дивизии. Началась эвакуация медсанбата, но водитель очередной машины сообщил, что наши войска контратаковали противника, образовались большие скопления трупов вражеских солдат. Однако не снималось исключи­тельно опасное положение, в связи с чем мы сократили свои беседы с командованием медсанбата и решили срочно вернуться в санотдел армии для получения новых заданий. В пути следования нам казалось, что прекратилась канонада, но стоило остановить машину, как мы отчетливо услышали непрекращающиеся залпы орудий.