Будни санитарного отдела - 3

   Эти редкие случаи наших успехов сменялись неудачами, успехами противника. Хочется отметить один из таких эпизодов. Было это в конце августа или в сентябре. Начсанарм приказал группе санотделовцев выехать в вос­точном направлении, где в лесу мы должны встретить какое-то санитарное подразделение. В эту группу вошли комиссар Сперанский (нe путать с академиком А.Д.Сперанским, здесь речь идет о военвраче первого ранга, комиссаре санотдела Сперанском), секретарь парткомиссии Матюхин, военврач-инспектор Федоров и я. Сперанский, как старший в группе, сидел в кабине, а мы, как всегда, в кузове полуторки. Примерно в десяти километрах от ст. Вязьма вдруг я заметил в небе над вокзалом огромную черную тучу, напоминающую собой гигантский бокал. В тот же миг внутри этого "бокала" вспыхнуло пламя, после чего уже до нас дошел страшный грохот взрыва. Мы продолжали ехать в том же направлении - на ст. Вязьма, при­близившись к которой рассмотрели в дыму пожар на складах горючего - горела огромная нефтебаза, снабжавшая горючим многие армии, сражавшиеся на этом отрезке фронта. Над Вязьмой кружила эскадрилья фашистских самолетов-бомбардировщиков. Они один за другим сбрасывали свой бом­бовый груз на многочисленные поездные составы, груженые оружием, танками, машинами, ранеными. Одна бомба попала в вагон с артснарядами, взрывы которых дополняли грохот разрывов авиабомб. Другая бом­ба угодила в вагон с цветными сигнальными ракетами, которые поднима­лись высоко в небо и рассыпались там чудесным фейерверком. Преодолевая реальную опасность и страхи, мы прошли переезд, на восточную сторону которого, непосредственно у дороги, от прямого попадания бомбы только что рухнула солдатская трехэтажная казарма. Вокруг этого здания валялись трупы успевших выбежать военнослужащих, то там, то сям лежали, сидели и ползли раненые, зовущие на помощь. Как только мы преодолели шлагбаум, и машина начала набирать скорость, показался какой-то офицер с тремя "шпалами" в петлицах. С наганом в руке он бежал к нашей машине и кричал: "Стойте, остановитесь!"

   Я не знал, заметили ли комиссар и шофер, едущие в кабине, но я, как обычно при опасности, постучал по крыше кабины и услышал голос комиссара: "Что там еще, зачем стучите?" Не успел я объяснить ему, как подбежал, продолжая держать в руках наган, упомянутый офицер: "Я военный прокурор, - представился он, - требую немедленно оста­новиться, выйти и оказать помощь раненым". Сперанский явно был недоволен задержкой, объяснял, что мы едем на выполнение важного задания, но все же согласился с требованием военного прокурора. Да и как мы выглядели бы перед ранеными, видевшими как санитарная машина с красным крестом не остановилась для оказания помощи раненым!