7.11 Евгений Онегин

Иллюстрация НА СНИМКЕ: взята с сайта http://coollib.com/b/157285/read (правда там она относится с повести Карамзина "Бедная Лиза", но мне почему-то она показалась очень подходящей). Я сразу представил себе Онегина с тринадцатилетней девочкой Татьяной. Да-да Татьяне у Пушкина, когда она влюбилась в Онегина, было только 13 лет.


«Евгения Онегина» я уже читал года за два-за три до изучения его в классе, но он тогда не оставил во мне никакого следа, видно, не дорос я еще тогда. А теперь, в восьмом классе я взглянул на эту поэму совершенно другими глазами. Не только музыка стиха, но и содержание поэмы произвели на меня сильнейшее впечатление. Я взглянул на Онегина как на человека, жившего в моем городе всего 120 лет назад. Он даже на балет ходил в тот же театр, что и я, и восхищался там искусством балета и пластикой балерин:

– И вдруг – прыжок, и вдруг – летит. Летит, как пух, от уст Эола. То стан совьет, то разовьет и быстро ножкой ножку бьет.

Я проникся его взглядами, почувствовал его скуку и его проснувшуюся, но запоздавшую любовь к Татьяне.

Ленский по пылкости чувств был мне, конечно, ближе, но как он посмел дать убить себя?!

Татьяна же вызвала во мне восхищение своей смелостью и возвышенностью чувств, а потом, в конце поэмы своей верностью.

Перечитывая по многу раз отдельные главы, я постепенно выучивал поэму и, в конце концов, довольно быстро смог прочесть ее наизусть. Даже на школьном вечере прочел сон Татьяны, причем очень беспокоился, как воспримут любовную сцену, когда Онегин «слагает Татьяну на шаткую скамью и клонит голову свою к ней на плечо»:
 
И страшно ей; и торопливо
Татьяна силится бежать:
Нельзя никак; нетерпеливо
Метаясь, хочет закричать:
Не может; дверь толкнул Евгений:
И взорам адских привидений
Явилась дева; ярый смех
Раздался дико; очи всех,
Копыты, хоботы кривые,
Хвосты хохлатые, клыки,
Усы, кровавы языки,
Рога и пальцы костяные,
Всё указует на нее,
И все кричат: мое! мое!
Мое! – сказал Евгений грозно,
И шайка вся сокрылась вдруг;
Осталася во тьме морозной
Младая дева с ним сам-друг;
Онегин тихо увлекает
Татьяну в угол и слагает
Ее на шаткую скамью
И клонит голову свою
К ней на плечо; вдруг Ольга входит,
За нею Ленский; свет блеснул;
Онегин руку замахнул,
И дико он очами бродит,
И незваных гостей бранит;
Татьяна чуть жива лежит.

Я прочел эти строки, как в тумане, представляя себе воочию эту любовную картину, но после вечера никто ничего мне про эту сцену не сказал и никто ни в чем не упрекнул.