У стен Харара - 4

   Библейскими временами, временами, когда амаликитяне и моавитяне сражались, побиваемые каменным градом, когда стены Иерихона падали от трубных звуков, пахнуло от этих неровных двухсаженной высоты коричневых стен. Ворота с темными досчатыми дверьми с надписью на них на абиссинском языке, суковатая палка-кривуля привязанная на их вершине и тряпочка абиссинского флага мотающегося на ней -- все это было так дико и необычно.

   Правителя Харара не было дома. Рас Маконен ушел с войском на юг, оставив управлять своей провинцией преданного геразмача Банти. Он и встретил нас, в белой с пурпуром шаме у ворот города.

   Банти около пятидесяти лет. Он женат, у него двое детей -- оба мальчики, лет 12-ти -- 14-ти. Жена его живет в Аддис-Абебе. В молодых годах Банти сражался в рядах Маконеновых дружин, отличился храбростью, был произведен в офицеры и усердной службой достиг звания начальника Маконенова правого крыла -- геразмача. Это крепкий коренастый старик, с застывшим выражением сонливости на лице. Он слушает с легким напряжением, будто старается усвоить то, что ему говорят, отвечает коротко, односложно. Это старый солдат, чуждый политики, и плохой придворный. Черные короткие волосы его чуть вьются, глаза его, усталые и спокойные смотрят и будто не видят. После приветствий мы поднялись по каменным ступеням к воротам, вошли в них и очутились в узкой вонючей улице, между двух стен домов. В домах, построенных из коричневого, слегка ноздреватого камня, окон на улицу нет. Местами маленькие квадратные отверстия выводят со двора нечистоты прямо на улицу. Иногда окажется небольшое окно, но и оно заложено серой ставней. Город тих, город мертв, своими домами.