В конце третьих суток, когда пикетаж показал, что мы отмахали уже 12 километров, я начал волноваться. Гудки от проходящих поездов теперь были хорошо слышны, но не было никаких других признаков, что мы приближаемся к железной дороге. Я начинал сомневаться, не уклоняемся ли мы далеко в сторону от станции. Однако исходного румба северо-восток 28 я не менял.
Потом, на четвертый день к обеду, один из моих пильщиков закричал: «Смотрите, смотрите, вот видна железная дорога!» Когда я взглянул через редколесье, то действительно увидал железнодорожное полотно. Но я сказал: «Всем оставаться на своих местах, линию будем выгонять до самой железной дороги». А когда мы подошли ближе к полотну, я ахнул: моя линия упиралась в станционную водокачку.
Когда мы измерили расстояние от точки примыкания до вокзального помещения, здесь было всего 200 метров. У меня как будто тяжелый камень свалился с плеч. Слава богу! Но чтоб так удачно получилось — ведь это просто случайность! Идти 15 километров по звуку — ведь я мог далеко уклониться в одну или другую сторону. Но, очевидно, мои нервы были настолько напряжены, что я сумел на таком большом расстоянии так точно уловить румб.
Этот день мы решили отдохнуть и поселились в будке начальника станции, растопили чугунную печку, сушились. Продукты разделили на две варки: на сегодня вечером и на завтра утром. Обратная дорога у нас теперь была утоптанная и самая короткая — это была наша визирка.
Свободное копирование
